Миры и судьбы. Том 1. Рита Харьковская
все больше, что страна окончательно выкарабкалась из послевоенной разрухи и жить становится все лучше и лучше…
Старуха, обведя взглядом убогую комнатенку, проворчала чуть слышно:
– Угу… все лучше и лучше… а как же… по нашей семье это очень хорошо заметно. Ангел возмущенно вздрогнул крыльями:
– Ну, Ольга, ты не обобщай, не моя вина, что вы оказались в этой…гм… в этом… да как же сказать-то поправильней? В общем, в этом доме!
– Не твоя? А чья же? – удивилась старуха:
– Ты Ангел нашего рода, почему же допустил такое?!
– Неужели ты не понимаешь, что я могу направить, указать, подсказать, но не могу заставить кого-то поступать, так или иначе.
Ангел горячился и вздрагивал крыльями:
– Человек всегда сам делает окончательный выбор, и заставить его не в силах никто.
– Так уж никто?
– Никто! Ты вон смогла заставить свою внучку поступить так, как ты считала правильным?
Старуха молчала, только горестно вздыхала, поглаживая рукой белокурую головку правнучки…
– Ну, это совсем другое дело, – снова вздохнула она:
– У внучки моей бешеный нрав, ею не покомандуешь… и в кого только пошла такая?
Ангел незаметно улыбнулся и промолчал, укутавшись крыльями…
В доме заметно похолодало, нужно было добавить дров в прожорливую печь…
– Подержи ребенка, а то печь совсем потухнет, замерзнем к черту…
Ангел поморщился при упоминании лукавого, но взял, по прежнему спящую, малышку и укрыл ее крыльями, начав что-то напевать на незнакомом языке…
– Ну, давай, давай ее мне… ишь, размурлыкался, – улыбнулась старуха…
Печь затрещала, разгораясь, по дому снова пошло ласковое тепло…
– Рассказывай, с чем прилетел, тебя ведь просто так не дозовешься, – спросила старуха.
– Да вот, захотел проведать, узнать, как вы поживаете, как девочка? Надеюсь, имя вы ей уже дали? до скольки она у вас в «малышках» ходила? месяцев до четырех?
– До пяти, – потупилась старуха, и тут же возмущенно вскинула голову:
– Ну а что ты хотел? Внучке моей, ее матери не до того было! роды тяжелейшие, еле-еле оклемалась, а едва малышке исполнилось три месяца, как прирезали ее папочку…
– Как прирезали? – удивился Ангел.
– Ну а то ты не знаешь…
– Не знаю… я же ваш ангел, а не его.
– Ну не знаешь, так слушай: через три месяца после рождения нашей девочки, родила и зазноба ее папашки… тоже девочку… изрядно пьяный, он возвращался из роддома домой, начал скандалить с какой-то подвыпившей компанией и получил ножом в бок… три дня промучился и отошел…
– Не знал – не знал… А как же вы восприняли все эти события?
– Да мне было как то все равно, – безразлично пожала плечами старуха: – А вот внучка… не скажу, чтобы радовалась… нет… но вздохнула с облегчением… Знала, что жить вместе не будут, а вот клеймо разведенки ее пугало… а так – вдова… мало ли нас, вдов, на свете горе мыкают…
– Ну да