Тиберианец. Андрей Ливадный
усилием воли совладав с дрожью, Глеб поспешил убраться подальше от заводи. Он брел по скользким от водорослей камням, невольно вспоминая картину, которую Сыть хранил подальше от любопытных глаз в сундуке на складе. Однажды в детстве, играя с Настей, они забрались туда, назло запрету, и долго рассматривали старый холст. Неизвестный художник изобразил на нем битву тиберианцев с полчищами ксеноморфов. Больше всего мальчишке запомнились огромные шагающие машины, и еще неподвластная разумению ребенка сценка: тяжело раненный тиберианец лежит на земле, истекая кровью. Подле него склонился другой воин. Одной рукой он зажимает рану друга, а другой удерживает чужого.
Только сейчас Глеб понял смысл того эпизода, вспомнив, как жутко выглядел норлианский боец, – великан словно усох, экипировка болталась на нем, как на пугале, кожа прилипла к костям, а во взгляде уже не читалось жизни.
Второй тиберианец был лекарем и использовал аспирианские метаболические шунты, отнимая жизнь у врага и отдавая ее другу.
Смысл технологии не стал яснее, скорее она получила дополнительный оттенок неприятия.
Глебу еще предстояло сделать выбор. Побороть голод он смог. Но в жизни бывают и другие ситуации, не предполагающие компромиссов.
Впрочем сейчас он думал лишь о том, как побыстрее добраться до старого блокпоста.
Глава 2
Первый Мир. Окрестности укрепленного пункта тиберианцев…
Белые скалы он увидел издали.
Обветренные, изъеденные временем выступы известняка возвышались над лесом, давая путникам надежный ориентир.
Речушка стремилась туда же, но Глеб решил загодя выбраться на берег и не прогадал. Местность начала повышаться, появилось хвойное редколесье, из земли выступали камни, травянистые растения измельчали до привычного лугового разноцветья.
Близился знойный полдень. Сгусток энергий гиперкосмоса ярко сиял в безоблачном небе. В Первом Мире никогда не предскажешь, какая наступит погода. Бывает сиреневое светило взъярится, как сегодня, и тогда приходит неожиданная жара. После вчерашнего дождя, земля, все еще напитанная влагой, истекала полосами тумана, – они тянулись вверх и таяли, растворяясь в горячем воздухе.
Звук бегущей воды теперь долетал до слуха монотонным гулом.
Жарко… Одежда пропиталась потом. Идти в гору трудно, хоть уклон и не очень крутой.
Наконец Глеб добрался до ровной площадки. Деревья практически исчезли, лишь кое-где упрямые, выносливые сосны цеплялись корнями за трещины в камне, умудряясь прорастать даже на обрывистых склонах.
Отсюда открылся удивительный вид. Речушка разрезала надвое высокий, сложенный из известняковых пород холм, проточив в нем глубокое ущелье.
По обе стороны над обрывами возвышались укрепления. Серый, камуфлированный белесыми разводами бронепластик сливался с фоном скал, гораздо отчетливее, явственнее и массивнее выглядели более древние фортификационные сооружения – частично разрушенные башни, участки стен, ворота.
Наверняка