По счетам. Андрей Константинов
день меня и Ольгу вспоминал. А чтоб лучше помнилось, я тебе засечку сделаю. Узелок на память.
Молниеносным горизонтальным движением Барон чиркнул кончиком лезвия по лбу Самарина, оставив неглубокую, но длинную борозду. Похоже, старик даже не почувствовал боли, лишь жалобно взвизгнул и обмочился.
– А это – для дезинфекции, – Юрий плюнул Самарину в лицо, убрал нож и подхватил с земли чемоданчик. – Счастливо оставаться.
Барон торопливым шагом пересек двор и скрылся в арке: всё, с делами в Перми было покончено. А на площадке всё так же резвились, пищали дети. В беседке продолжали греметь костяшками домино мужики. В распахнутом на первом этаже окне на смену Зыкиной заголосил Кобзон. А у подъезда на лавочке беззвучно рыдал разбитый параличом старик. С окровавленным лицом и мокрыми штанами.
– …И далее вы взялись крутить парня на убийство Лощинина с последующим присвоением документов и биографии?
– Да. А поскольку после смерти Иващенко моим начальником стал прощелыга Синюгин, дело расписали мне. Вот теперь и понимай как хочешь – судьба это или случайность?
– Слушай, а с какого перепуга Алексеева вообще взялась госбезопасность крутить? Ведь это сугубо милицейская подследственность?
– Профессор Лощинин некогда имел отношение к разработкам систем радиолокационного опознавания, поэтому Синюгину грезилось увидеть за налетом нечто более масштабное. Даже несмотря на то, что профессор впал в старческий маразм еще до войны и по этой причине даже не был включен в списки подлежащих эвакуации особо ценных научных кадров. Но, разумеется, никакой диверсии-шпионажа там и рядом не стояло. Заурядный разбой.
– Ни фига себе, заурядный! Три трупа.
– Согласен, многовато. Обидно, что живьем тогда никого захватить не удалось. Потому что пацанов явно кто-то очень непростой на профессорскую хату навел. Много там разного антиквариата хранилось, даже оригинал Айвазовского имелся. Но – тут уж ничего не попишешь. Облаву на парней милицейские устраивали. И уж так им эта банда осточертела, что в итоге сработали беспощадно, но непрофессионально.
– Мы с тобой как-то отклонились от Юрки.
– А что Юрка? Когда диверсия отпала, Синюгин взялся настаивать, чтобы парень получил полновесное за убийство. Тем более сын врага народа. Яблоко от яблони, все дела… Но я сумел переквалифицировать на соучастие.
– И как же тебе это удалось?
– То, Володя, история долгая. Я к тому, что такие погоды на дворе стоят, а мы за столом киснем. Может, возьмем паузу и до речки прогуляемся? Окунемся? Что думает об этом комиссар?
– То же, что и командир.
– Правильно думает комиссар!.. Не-не, ничего не трогай, оставь как есть. Вернемся – продолжим.
– Пашк, у тебя здесь, часом, телефона нет?
– Обижаешь! Чекист бывшим не бывает, а потому всегда должен находиться в режиме доступа. Тебе позвонить нужно?
– Не сейчас, вечерком закажешь межгород с Москвой? Мне должны там кое-какую информашку подсобрать.
– Без