Спасти Феникса. Маргарет Оуэн
чуть качнуло в сторону и сразу же обратно. Веткой выше принц затаил дыхание.
– Боги рыдают из-за каждого вздоха, что мы позволяем сделать Вороне! Пока эти паразиты не окажутся вырваны из нашей земли, не будет мира, не будет чистоты!
Сверкнув, кинжал соскользнул с сука.
Три вещи случились одновременно.
Олеандровый лорд повернулся на каблуках.
Фу влила всю свою силу в воробьиный зуб, зажатый в кулаке.
И кинжал исчез в воздухе.
Послышался легкий удар, и в том месте, где невидимое лезвие пронзило землю, образовалась тонкая, как бритва, щелка. Олеандр остановился, оказавшись спиной к произошедшему.
У Фу раскалывался череп, лагерь пошел кругом. Каждая косточка трещала и ныла. Во рту появился привкус меди. Слишком далеко, она слишком далеко растянула зубную искру… но теперь ее нельзя отпускать, только не сейчас…
Олеандровый лорд прошествовал дальше к телеге.
– Корми Ворон, – протянул он с отвращением. – Лучше уморить пиявок голодом.
И одним взмахом бросил факел поверх дров.
Фу съежилась, вцепившиеся в сук пальцы побелели, но она старалась держаться прямо. Пламя накрыло телегу, как покрывалом. Если им повезет, окажется, что кто-то умыкнул в лес охапку дров. Если нет, их ожидает несколько постных дней. Даже мешок риса…
И тут ужасная мысль чуть не сбросила ее с дерева. Нет, их бегство происходило в такой спешке, конечно…
У нее душа ушла в пятки, когда ночь пронзило растерянное мяуканье.
Блевотка все еще пряталась в телеге. А журавлиная арбитрша захлопнула путь на волю.
Лорд отошел.
– Что теперь? – спросила Журавлиха.
Он сел в седло и повернулся к деревьям.
– Будем ждать.
Пламя стало облизывать бока телеги. Изнутри донесся новый призыв о помощи, его нельзя было спутать ни с чем. Журавлиха помедлила, вытянула руку в сторону бортика, но отдернула, испугавшись жара. Вскоре она тоже взобралась на лошадь.
Очередное жалобное мяу разнеслось по лагерю.
Голос призрака Па дотянулся до ее ушей: держи глаза открытыми.
Фу подавила тошноту. Ее кости кричали. Она сжала воробьиный зуб, сжимая свою собственную панику еще сильнее, держась единственной важной истины: она обязана соблюсти клятву Па до конца. Она должна сохранить жизнь принца в безопасности. Она должна думать о своих.
Жгучие соленые слезы потекли по щекам.
Заботься о своих.
Из носа пошла кровь.
Заботься о своих.
Олеандры ждали.
Заботься о своих.
Отчаянные и полные страха завывания Блевотки делались громче. Языки пламени взлетали все выше в черноту неба.
Что-то ухватило Фу за локоть. Она чуть не свалилась с ветки.
– Зуб, – прошептал Жасимир ей на ухо. – Дай мне зуб.
– Ч…
– Он сработает у меня в руках?
– Да, но… – Ее шепот стих, новый приступ головокружения помутил взгляд.
Руки принца нашли ее ладони.