Пиранделло. Дон Нигро
бутафории он замечает скрипку). Посмотри. Скрипка. В этой пьесе играют на скрипке?
ПИРАНДЕЛЛО. Видать, Гарибальди прибирался в бутафорской.
ДУЧЕ. Ты хочешь послушать, как я играю «Паяцы» на скрипке.
ПИРАНДЕЛЛО. Конечно, просто мечтаю об этом, но сейчас мне нужно закончить…
ДУЧЕ (играет что-то из «Паяцев», очень плохо). Здорово, правда?
ПИРАНДЕЛЛО. Ничего подобного никогда не слышал.
ДУЧЕ. Ты понятия не имел, что я такой талантливый?
ПИРАНДЕЛЛО. Очевидно, что вы – невероятно одаренная личность.
ДУЧЕ. Чушь собачья. Енот трахает ребенка, вот что это за звуки. Незачем тебе целовать мой зад. Кожа там растрескалась от всех этих поцелуев. Весь день и полночи по всей Италии люди стоят в очереди, чтобы поцеловать мне зад. Поначалу это было довольно приятно, но зад у меня человеческий, и бесконечного потока слюны не может выдержать даже зад великого человека. Стоит пошутить насчет отрезанного члена, и в следующее мгновение губы этого человека буквально присасываются к моему заду. И мне куда больше нужен смельчак, который наконец-то скажет мне правду.
ПИРАНДЕЛЛО. Но что есть правда?
ДУЧЕ. Правда – это дерьмо, которое я заставляю проглотить какого-нибудь тупого сукиного сына. К истине правда никакого отношения не имеет. Правда – это категория власти. Ты можешь убедить людей поверить в любую чушь, даже самую нелепую, ели они хотят в это поверить, а ты будешь снова и снова выкрикивать этот бред. Люди хотят, чтобы их вели, как баранов. Тогда им нет необходимости включать мозги, а они знают, что последнее может вогнать их в жуткую депрессию.
ПИРАНДЕЛЛО. Не всегда.
ДУЧЕ. То есть ты включаешь мозги?
ПИРАНДЕЛЛО. Я писатель. Нет у меня выбора.
ДУЧЕ. И ты в депрессии?
ПИРАНДЕЛЛО. Да, но…
ДУЧЕ. У меня нет слов. Но мне не следовало шутить насчет отрезания твоего члена. В какой-то момент он еще может тебе понадобиться. У тебя есть жена, так? Вдруг она заявит на него права? Хотя я слышал, что она безумна, а ты сошелся с актрисой, которая в два раза моложе тебя. На пару они не дают тебе сидеть без дела. Это правда?
ПИРАНДЕЛЛО. И да, и нет.
ДУЧЕ. Ответ, который на самом деле ничего не значит. Именно такой драматург мне и нужен. Мастер двусмысленности. Когда будешь писать эту пьесу обо мне, покажи меня величественным, но скромным. Неистовым, но добрым к щенкам. Богоподобным, но добродетельным, как соседская девушка. Сможешь ты это сделать? Тебе дали Нобелевскую премию. Что-то ты должен уметь.
ПИРАНДЕЛЛО. К сожалению, с созданием чего-либо обычно так не складывается. Во всяком случае, для меня.
ДУЧЕ. Я не прошу тебя создавать эту чертову вселенную. Я лишь хочу, чтобы ты написал пьесу. Невероятно глупые люди делают это постоянно.
ПИРАНДЕЛЛО. Но создание произведения искусства сродни созданию вселенной. Или ее рождению.
ДУЧЕ. Моя мать чуть не умерла, когда рожала меня. Голова у меня была размером с арбуз. Ее крики слышали во Франции. Когда ты пишешь, с тобой та же история?
ПИРАНДЕЛЛО.