Тристан. Дон Нигро
Рис, иди с ними.
БЕЛ. Ты хочешь, чтобы она переодевалась при Рисе?
РИС (встает, ЭЛИСОН по-прежнему цепляется за него). Я пойду с тобой, Элисон. У мамы есть красивые вещи, которые ты сможешь надеть.
БЕЛ. Я не хочу, чтобы она носила мою одежду. А если у нее блохи?
САРА (вместе с РИСОМ помогает ЭЛИСОН подняться по лестнице). Только не вздумай укусить меня, девочка. Я в ответ укушу тебя.
РИС. Это правда. У меня есть шрамы, которые это доказывают.
(САРА, РИС и ЭЛИСОН уходят наверх).
БЕЛ. Гэвин, эта девушка не выглядит знакомой?
ГЭВИН. Она выглядит заблудившейся.
БЕЛ. Она выглядит, как та.
ГЭВИН. Какая еще та?
БЕЛ. Которая убила твоего отца.
ГЭВИН. Прошло двадцать лет. Этой девушка тогда еще не родилась.
БЕЛ. Та женщина была колдуньей. Она может сделать, что угодно.
ГЭВИН. Просто не позволяй своему воображению выйти из-под контроля.
БЕЛ. НЕ говори со мной о моем воображении. Нет у меня воображения. Раньше было, но потом мне стало получше, оно ушло, и с тех пор у меня действительно все хорошо. У меня все хорошо? Семь дней в неделю я практически нормальная.
ГЭВИН. У тебя все очень хорошо, и я тобой горжусь, так что не порти впечатление, не заводись из-за ерунды.
БЕЛ. А если это заклятье, вернувшееся, чтобы убить нас?
ГЭВИН. Это не заклятье, это всего лишь девушка.
БЕЛ. Это та самая колдунья, вернувшаяся в молодом теле, чтобы уничтожить нас и забрать дом. И не смотри на меня, как на безумную. Я миновала безумие, продвинулась почти к идеальной иллюзии здравомыслия. Я выработала в себе уникальную способность имитировать самообладание. Я родила ребенка, который не тройня маленьких поросят. Галлюцинации у меня, только когда я сижу в том чулане. Поэтому, я думаю, что твой долг передо мной – взять эту девушку за шею и вышвырнуть в окно, чтобы она упала на голову.
ГЭВИН. Не собираюсь я выбрасывать ее в окно. Она – бедная, заблудившаяся девушка, застигнутая грозой под открытым небом, и сейчас у нее в голове некоторый сумбур. Бог свидетель, ты понимаешь насчет сумбура в голове. Может, это проверка. Если ты ее пройдешь, станет понятно, что ты более или менее в своем уме. Если ты отнесешься к этой девушке по-хорошему, если подавишь эти периодические наплывы помешательства, то поймешь, что наконец-то безумие для тебя осталось в прошлом.
БЕЛ. Ты так думаешь?
ГЭВИН. Да. Думаю. Сможешь ты отнестись к ней по-хорошему?
БЕЛ. Смогла бы, если б захотела. Я всегда мечтала о дочери. Может, буду одевать ее, как куклу.
ГЭВИН. Сначала, думаю, тебе нужно с ней подружиться.
БЕЛ. Да, возможно. Хорошо. Это я смогу. Закрою глаза на очень сильное предчувствие, что под этой невинной маской скрывается злобная образина древней дьяволицы, и отнесусь к ней хорошо.
ГЭВИН. Вот и отлично. Спасибо тебе.
БЕЛ. Сможем мы держать ее в ларе для кукурузных початков?
ГЭВИН. Нет.
БЕЛ. Хорошо. Я просто спросила. Отлично. Хорошо. Отлично.
(ГЭВИН и БЕЛ смотрят друг на дружку. На лице БЕЛ читается безумие. ГЭВИН пьет вино. Свет медленно гаснет).