Слушай птиц. Виктория Лебедева
велел дядя Миша. – Располагайся, – и исчез в проёме.
Ярослав осторожно заглянул внутрь. Это была огромная комната – одна! – где стояло всё на свете: и стол, и холодильник, и шкаф, и кровати по стенкам, двухэтажные, и диван под покрывалом, пыльный даже с виду, и плитка, на которой свистел заляпанный пузатый чайник. А в центре комнаты за низким столиком сидел целый выводок белоголовых девчонок. Ничего себе! Их должно было быть всего три, а тут оказалось штук десять – и все они как по команде повернули головы в сторону Ярослава и стали на него с любопытством глазеть. Из-за стола поднялась худенькая женщина – и Ярослав аж подпрыгнул: ну просто вылитая мама получилась бы, если бы ей вместо светлой косы рыжую стрижку, а вместо платья в цветочек – джинсы и водолазку!
– Здравствуй, проходи! – сказала женщина приветливо и двинулась навстречу Ярославу. – Ты совсем взрослый человек, а я в последний раз видела тебя ещё грудничком, так что давай знакомиться. Я – тётя Марина.
При слове «грудничок» Ярослав покраснел и покосился на девчонок: засмеют ведь! Но те ничего, никак не отреагировали, ф-ф-у-у…
Тётя Марина осторожно приобняла его за плечи, отобрала рюкзак. Обернулась в сторону белоголовой команды:
– Девочки, ну что это, в самом деле, такое? Идите знакомьтесь с братом!
С мест поднялись три девчонки – всего три, слава богу! – но самая старшая – вот ужас-то! – была выше Ярослава чуть не на полголовы. А ведь она была младше на целый год с хвостиком, Ярославу мама говорила… Несправедливо!
Девчонки подошли, встали перед Ярославом в шеренгу и опять давай глазеть – да что они, нормального человека не видели?! Платья, выцветшие, великоватые, из тонкой пёстрой материи, у всех одинаковой, делали их похожими на юных цыганок, которые часто топтались у метро. Мама строго-настрого запрещала Ярославу к ним даже приближаться, не то что разговаривать.
– Я Олька… – наконец выдала самая мелкая. – У меня есть заяц!
Зайца она, впрочем, не предъявила.
– Тётя Марина, а можно я тоже познакомлюсь?
Из-за общего стола поднялась и подошла ещё девчонка – и Ярослав застыл, как полный идиот.
Он не обратил на неё внимания, когда вошёл, она сидела спиной к дверям. Но сейчас, когда приблизилась, он уставился на неё, точно загипнотизированный, – ничего не мог с собой поделать. Девчонка улыбалась. Она была красивая, как в рекламе: глаза огромные, ясные, тёмные; кудри по плечам и всё такое, чему положено быть у идеальной рекламной девочки. И голос красивый тоже, не писклявый и не резкий. Ярослав с облегчением отметил, что они примерно одного роста.
– Яна, – представилась девчонка. – А ты что же, натурально с Москвы?
– Яночка, не «с Москвы», а «из Москвы», я тебе уже говорила, – мягко поправила тётя Марина.
– А, какая разница! – беспечно отмахнулась та. – Так чего, правда?
Она подошла почти вплотную, так что Ярославу пришлось сделать шаг назад.
– Так, дети! Урок окончен, по домам! – громко сказал дядя Миша,