Приключения трех друзей на войне. Валерий Александрович Ларченко
ее конце.
Видимо, тоннель освещался достаточно ярко, да и глаза Никиты стали привыкать в темноте. Постепенно, черная мгла, все больше, сменялась серой, стали проявляться круглые очертания стен, потолка и свода.
Из глубины тоннеля донесся чуть слышный стон.
– И даже, вроде, пошевелился кто-то!
Никитку словно связали чем-то. Так во сне бывает. Хочешь убежать, а двинуться не можешь. Нет, волосы у него на голове не зашевелились, и не поседели, как об этом в книжках пишут. В последнем Никитка убедился позднее, внимательно рассматривая себя в зеркале. Но, тогда, Никитке было очень страшно!
Из глубины снова донесся стон.
–Там человек, и ему плохо?
Постепенно чувство страха стало спадать и угасать. Давая волю, нет, не холодному рассудку, а, скорее, рваному и сумбурному, потоку мыслей.
– Там, кто-то ранен? Наверное, это грибник. Как-то помочь надо! Но, как? Надо лезть! Что, туда? Брррр! Но, если он не полезет, то, человек может погибнуть. Из-за него, Никиты, погибнуть. Он, себе, этого никогда не простил бы. Или он трус? Никогда не был и не считал себя трусом, слюнявым слюнтяем. Это деревенские ребята о городских мальчишках так думают. И о нем так думали, поначалу. Никита показал всем, что не трус. Не нытик и не маменькин сынок городской. В деревне его пацанва уважает, реально.
Нет, Никита по селу не ходит и «понты не колотит»! Все просто и по мужски, хоть и пацан! Нос не задирать! Колени не сгибать! Даже, когда тебя согнуть пытаются. Если упал, то встал, и так до победы.
И, когда встать уже не можешь, но, сжав зубы, ты поднялся, и пошел вперед, ты победил. Даже, если снова упадешь, сбитый могучим ударом, и тебя унесут без сознания, или, накроют белым покрывалом, или саваном, ты все равно победитель. Потому, что сражался до конца, до тех пор, пока мог…
Еще один протяжный стон донесся из глубины тоннеля.
Никита еще раз заглянул в темное жерло норы и, энергично работая локтями и ногами, стал продвигаться в глубину.
По мере того, как Никитка полз по тоннелю, световой диск впереди все рос, становился ярче, превращаясь в ослепительное сияние. А вот. оно уже совсем рядом! Еще одно усилие и Никита буквально вывалился из тесной темноты прохода в сияющий простор. И свалился на что-то мягкое, и оно застонало.
Мальчик рванулся в сторону и покатился по мягкому мху.
ГЛАВА II.
Мало-помалу привыкнув к дневному свету, Никитка разглядел, наконец, то, на что он упал. Это была старая солдатская шинель, грязная и местами покрытая ржаво-бурыми и красноватыми пятнами.
Приглядевшись внимательнее, Никита разглядел сапоги. Они выглядывали из-под сапог и были пыльные, а на подошвах налипли комочки грязи.
Шинель зашевелилась, и из-под нее раздался приглушенный хрип, а потом натужный кашель.
– Так это и взаправду человек? Солдат? Что он здесь делает? Отстал от своих?
Никита подбежал к шинели.
– И правда солдат! Грязная, мятая пилотка виднеется.
Осторожно и с опаской мальчик потянул за верхний край шинели. Из-под нее