Наперекор судьбе или…. Татьяна Захарова
в коридоре, влетела в комнату и захлопнула дверь. Не хватало, чтобы и сокурсники увидели широкую двуспальную кровать. Неужели Аскар решил, что я уже ко всему готова? Ну… я вчера и правда слишком смело себя вела, но, шарх, я не уверена, что готова даже просто спать с ним в одной постели.
Так стоп, Рина! Без паники! Не напрягайся!!! Возможно, здесь во всех одноместных номерах такие кровати стоят. И ведь не спросишь у Аскара. Хотя… может, порвать браслет? Да ладно, он сейчас занят. Подожду. Он же часа через три вернется. Вот только где он собирается спать?
Раздавшийся стук в дверь вернул меня на землю. Это ванну принесли, несколько заходов служащих с ведрами, и ванна наполнена водой. Да, водопровод есть далеко не везде, а уж в какой-то деревушке Зорянка… Поблагодарила и закрыла дверь на ключ.
Пока разбирала рюкзак, выискивая пижаму и все баночки-скляночки, что собрала мне Ники, связалась с Аллитером. Коротко, но емко высказала все, что я думаю о слежке за моими близкими. Регейро, конечно, извинился за то, что не посоветовался со мной, но раскаяния в его голосе я не услышала. Уже хотела распрощаться, но любопытство победило.
– Я все спросить хотела… – начала я насмешливо, присаживаясь на кровать.– Ты на какую фигуру намекал, когда думал, что я понравилась лорду Альшеру? Помнишь, ты заявил, что треугольника уже не будет? – Аллитер молчал, и я решила подтолкнуть к откровенности. – Ромб? Трапеция? Прямоугольник?… А может, пирамида?
– Нет, – резко выдохнул Аллитер.– Никаких фигур. – пауза тягучая, словно патока. – Если Альшер будет претендовать на твое сердце, мы с Аскаром оба в пролете… – если б я не сидела в этот момент, я б точно грохнулась на пол. Это что? Он хочет сказать, что если бы Гроза мной заинтересовался, они бы уступили ему? Оба? Помотала головой. Аллитер глухо рассмеялся. – А я тебя сейчас чувствую, благодаря «звезде». И не удивляйся так, просто… Эх, ладно, это уже не важно.
– Нет уж, договаривай, – встала я в позу. А то мне в голову пришла дикая идея, как можно Аллитера превратить в неопасный дружественный субъект. Правда, как такое предложить лорду Альшеру даже не представляю.
– Всё дело в даре Альшера… Он же чтец душ, а полюбить кого-то с грязной душой нереально. – тихо сказал Регейро. – Обратная сторона эмпатии – мы всегда знаем, что чувствуют окружающие. И малейшая расчетливость, малодушие, самолюбование, трусость… отвращает от объекта воздыханий. Ты не представляешь, что я испытывал в столичной Академии, когда каждая вторая хотела забраться в мою постель ради престижа, а каждая первая считала, что я им обязан помогать. Кстати, на дружбу это тоже распространяется. Так что из Академии я сбежал, не раздумывая. И не пожалел. В Северной Академии есть настоящие люди, и даже ненавидя тебя, я знал, что ты настоящая. Если дружишь с кем-то, то всецело, если ненавидишь, так и не пытаешься изобразить симпатию. – Аллитер замолчал, а я… просто не находила слов после такой исповеди. Регейро шумно выдохнул и продолжил. – И на счет Альшера, ему полюбить или влюбиться раз так в пятьсот сложнее,