Инквизитор. Вассал и господин. Борис Конофальский
получит то, о чём мечтал всегда, с самых первых времён в солдатах.
Да, он мечтал о земле, всегда мечтал. Он заразился этой мечтой от офицеров, у которых служил в молодости. Все они до единого, всегда копили деньги, и копили только на одно. А придворные, он насмотрелся на них в годы своей гвардейской службы, готовы были на любые подлости и на самоубийственные безрассудства, только чтобы сеньор дал им землю. Все эти твёрдые, жесткие, жадные люди мечтали бросить своё ремесло или удалиться от двора, как только накопят достаточно денег на клочок земли. Земли с мужиками, чтобы больше никогда не нуждаться. Чтобы до конца дней своих быть господином. И умереть господином.
И Волков тоже заболел этой болезнью. Думал о земле всегда: длинными ночами в караулах, и стоя в конце штурмовой колонны с арбалетом в руках, и на привалах, экономя деньги в кабаках, и торгуясь с маркитантками, он всё время копил. Всё это время мечтал о земле. И вот теперь эта мечта была совсем рядом. Если, конечно, барон Виттернауф его не обманул. Нет, он не обманет, не посмеет. Барон стал его уважать, может, даже побаиваться, после того, как Волков на его глазах ловко и хладнокровно разбирался в тюремных подвалах Хоккенхайма с тамошними хитрыми и злобными ведьмами.
Нет, барон сделает всё, что обещал. Если, конечно, герцог не будет против и даст обещанную землю. И тогда… Тогда деньги ему будут кстати. Вряд ли ему дадут очень хорошую землю, никто не будет раздавать добрую землю с мужиками. Дать-то дадут, но или земля будет плоха или мужиков на ней будет мало. Мало того, ещё и потребуют, что бы спасибо говорил до самой смерти. И служил. Ну и чёрт с ними, лишь бы дали, лишь бы не обманули. А уж он как-нибудь поднимет её. Тут Волков в себе не сомневался.
– Лишь бы дали. – Произнёс он, сгребая золото в кошель.
– Это вы про что? – Полюбопытствовал Ёган.
– Да про землю, может, герцог мне земельки даст, – сказал кавалер.
– Земля! – Слуга замер с новым колетом господина в руках. – Земля – это очень хорошо. Особенно если с мужичьём.
– А на кой чёрт она мне без мужиков.
– Это да, – соглашался Ёган. – Это да, только вы и без мужиков берите, не отказываетесь.
– Брать?
– Обязательно. Если крепостных не будет, так свободные набегут, безлошадные да безземельные. Лошадок им купим, покос выделим, лужок какой дадим под козу, оброк честный положим, опять же, дозволим хворост собирать, глину жечь, запруды на ручьях под рыбу ставить, обязательно мужички набегут. А если скажем, что первые перу лет без барщины будут жить, так и много набежит. Лишь бы земля была не камень да не болото.
– Думаешь, справимся? – Спросил Волков в первый раз, наверное, всерьёз рассчитывая на своего слугу.
– Эх, господин, – растянулся в улыбке Ёган, – вы думайте, как мечом махать да ведьм палить, а в мужицком деле я разуберусь. Всю жизнь им занимаюсь.
– Ладно, – Волков вздохнул и захлопнул сундук и запер его на ключ.– Давай спать, на рассвете встанем.
– Давайте, господин, – согласился