Невыполнимый, по мнению девятиклассников, ультиматум. Объяснение в любви на уроке литературы. Том 7. Григорий Кляйн
ласково прижала и усадила на диван. Дедушка ходил из угла в угол, потом вдруг разом успокоившись, сел напротив.
– Ты уже становишься взрослой. Мы старались воспитывать стойкой и сильной, поэтому думаем, сможешь преодолеть предстоящее испытание. Оно довольно неприятное, но должна понять, к сожалению, иногда так случается в жизни. Главное, помни, мы вместе и всегда поможем друг другу.
– Я справлюсь. Обещаю! Скажите, в чём дело?
Сердце учащённо забилось, но уже действительно подготовилась к тяжёлому известию. Услышала о недавнем звонке, о ненависти к евреям, о желании посмеяться над ней, и что теперь представляет Роман в глазах родных людей, какого отношения заслуживает. А точку поставила мама, протянув конверт, сегодня пришедший с почтой. В нём были карандашные рисунки с моими откровенными контурами обнажённого тела и фотографии, где подшефный, целуя, обнимал незнакомую девушку.
Долго в окнах горел свет. О многом было переговорено в ту ночь. Почему-то каждый делился сокровенными историями и воспоминаниями, о существовании которых девушка даже не предполагала услышать. Только Рита Михайловна ненадолго уходила в себя, о чём-то думая и с недоумённым видом качала головой. Родные помогали своей любимице оправиться от чудовищного удара. Она разорвала и выбросила в ведро полученные снимки. Потом достала из своего альбома лучшую и единственную фотографию Романа. Умеренно большие глаза просили к себе благожелательного отношения. Час назад они получили бы немало преимуществ и ласковое обращение. А сейчас её постигла та же участь, но в последний момент Мария не решилась выбросить обрывки. Зачем-то сложила обратно в злополучный конверт.
Разбитое чувство по утрате первой любви, крушение привычных идеалов, сопровождало девушку по дороге в школу. Войдя в класс, не смогла повернуть голову в сторону своей парты. Увидеть человека, ещё вчера заслонявшего целый мир, было сверх всяких сил. Поникшая фигура, скованные движения, без слов свидетельствовали об огромном внутреннем напряжении. Несвойственное, странное поведение любимой встревожило не только меня. В классе почувствовали, как – то сразу потемнело вокруг, потянуло леденящим ветром, а в воздухе нависло тревожное ожидание. Мария подошла к парте Морозова, стоящую в противоположном ряду.
– Юра, здесь свободно? Разреши, сесть у окна?
– Конечно, буду рад, – непонимающе оглянулся вокруг, и первую очередь на Романа.
– Ребята! – повернулась к одноклассникам. – Я ошибалась и очень виновата перед вами! Извините меня! Вы были правы в отношении Комлева, – голос становился всё строже и уверенней.
– Он, наверно, действительно испугался более сильных противников, – речь шла о недавнем столкновении с учениками старших классов.
– Ещё раз прошу у всех прощения. Больно признаться, но не всегда можно верить и полагаться на красивые слова.
Первая к ней подбежала и обняла Лена Толокунская. Подошло ещё несколько человек,