Галактический следопыт. Джек Вэнс
слободы. Сэр Эстеван занимается исключительно делами Триархии».
«Тем не менее, его необходимо поставить в известность о сложившейся ситуации. Это не займет много времени».
«В настоящее время сэра Эстевана нет, и я сомневаюсь, что он вернется в управление до следующего заседания триархов».
«И когда же оно состоится?»
«Через пять дней, утром, за три часа до полудня. После заседания сэр Эстеван иногда принимает посетителей. Вы – журналист?»
«Нечто в этом роде. Может быть, он сможет встретиться со мной у себя дома?»
«Нет, сударь, – физиономия секретарши, нежная и свежая, как лицо ребенка, не выражала ни малейшего сочувствия и никакого желания интересоваться проблемами Хетцеля. – Он принимает представителей общественности только в Трискелионе и только после заседаний триархов».
«Но я обращаюсь к нему по вопросу сугубо частного характера!»
«Сэр Эстеван не делает исключений для частных лиц. После заседания триархов он проведет в управлении один или два часа. Возможно, он согласится вас принять в это время».
Хетцель раздраженно выключил телефон.
В городском справочнике телефон домашней резиденции сэра Эстевана не числился. Хетцель позвонил регистратору отеля «Бейранион» и спросил: «Существует ли какой-нибудь способ связаться с сэром Эстеваном Тристо? Его секретарша отказывается мне помочь».
«Ей запрещено оказывать кому-либо такую помощь. Туристы слишком часто тревожат сэра Эстевана своими передрягами, а соискатели покровительства то и дело пытаются вручить ему рекомендательные письма. Застать триарха можно только у него в управлении».
«Через пять дней?»
«Если вам повезет. Известно, что сэр Эстеван пользуется потайным выходом, когда стремится избежать встречи с посетителем».
«Судя по всему, триарх – человек с трудным характером».
«Вы совершенно правы».
Наступил полдень. Хетцель прогулялся по саду и зашел в ресторан отеля: обшитое деревянными панелями помещение, украшенное колоритными изделиями гомазов – фетишами и литыми чугунными шлемами с гребнями и шипами, а также чучелом горгульи с нагорья Шимкиш. Столы и стулья были вырезаны из туземных пород дерева, скатерти из мягкой рогожи расшиты типичными местными эмблемами. Хетцель неторопливо подкрепился лучшими произведениями гостиничных поваров, после чего вышел на Пограничную площадь. У Прозрачной тюрьмы он задержался, чтобы рассмотреть заключенных, выглядывавших из стеклянных камер – контрабандистов и мелких дельцов, пытавшихся продать оружие гомазам. Узникам предстояло провести в прозрачных клетках остаток своих дней; их бледные лица выражали одинаковое угрюмое безразличие. Время от времени кто-нибудь из них заставлял себя сделать усилие, приветствуя наблюдателя неприличным жестом или показывая ему голый зад. Хетцель убедился в том, что среди обитателей Прозрачной тюрьмы