Кольцо Разбойника. Анна Сеничева
насчет ваших, сударь?
Тут в его неприветливом взгляде мелькнуло что-то такое, что я на миг пожалела о своем вопросе. Он понял. Разумеется, не все, но достаточно.
– Она превзошла их, – последовал короткий ответ.
В комнате повисло явственное напряжение. Тишину прервал Шаванн:
– Вы принимаете чеки «Вогезы», сударыня? Да? Тогда разрешите воспользоваться вашими чернилами, – Шаванн порылся в портфеле и вытащил чековую книжку и перо.
– Разумеется, – я взяла со стола крохотную бронзовую чернильницу – очаровательную старинную вещь, еще бабушкину, которую она всегда брала в дорогу. Поставила чернильницу перед Шаванном.
Он посмотрел на нее, и я тут же поймала странный косой взгляд, который мой торговец бросил в угол – туда, где сидел «сын».
– На чье имя выписываю? – словно между делом спросил гость.
– На предъявителя, сударь. Если «Вогеза» позволяет.
Тот еле видно усмехнулся. Ну, конечно, «Вогеза» позволяла, мне ли это не знать! Пока он царапал в своей книжке, вошла Гретхен, взяла поднос и осведомилась, сварить ли новый кофе. Шаванн отрицательно качнул головой.
– Дорогая, наши гости скоро покинут нас, – сказала я, внимательно глядя на Грету. Это значило, что услуги уличной агентуры понадобятся с минуты на минуту.
Грета кивнула, сделала неловкий реверанс и потихоньку вышла.
Почтенное торговое семейство удалилось через пять минут, после взаимного обмена любезностями. Шаванн обещал предоставить мне самые распрекрасные рекомендации, я, в свою очередь, попросила прислать десяток его визиток, чтобы раздать друзьям, и сообщила, что все мои потребности в мануфактуре и галантерее отныне будут удовлетворяться исключительно в его магазинах. Если, разумеется, таковые существуют…
Как только за гостями закрылась дверь, я выбралась на балкон – мне вдруг показалось, что в номере очень жарко. Щеки горели, спина была мокрой от напряжения. Платье липло и царапало шею серебряной вышивкой. Негнущимися пальцами я расстегнула брошь и ослабила воротник.
С балкона было видно, как все трое вышли из дверей отеля и остановились на площади. Барышня рассеянно оглядывала здание Биржи, ее «родственники» негромко беседовали. Шаванн нервно потирал свою опрятную лысину, на которой мне бы очень хотелось написать все, что я о них обоих думаю, а блондин стоял, заложив руки за спину, и спокойно что-то говорил. Его гладко зачесанные волосы сияли на солнце, как лед. Мимо прошли две дамы с кружевными зонтиками и ворохом покупок в ярких обертках – взрослая, но весьма привлекательная, со своей юной дочерью – и чуть не свернули шеи, оглядываясь. И что только эти сороки в нем нашли! Жаль, они не могли прихватить его с собой и утащить вместе со всеми своими коробками…
У меня пронеслось в голове, что надо бы отойти, пока не заметили, но было уже поздно. Блондин внезапно поднял глаза и встретился со мной взглядом. Вежливо склонил