Хронометр-12. Сергей Ходосевич
так и не научился не оставлять на ней засосы.
Или вот, мой знакомый, Виктор, тот сходил с ума, если встречал особей с зелеными глазами. Он прямо трясся от вожделения и был готов идти за зеленоглазой женщиной на край света. И ведь встретилась ему такая – Наташа, с глазами цвета малахита.
Правда, замужняя уже, с ребенком. Но Виктора это не остановило, он увел зеленоглазую Наталью из семьи и увез ее хоть и не на край света, но, считайте, на край России, в Ставрополье. И они жили там счастливо, но правда – недолго, потому что у Виктора эту Наташу сумел отбить другой любитель зеленых глаз.
Впрочем, пора уже возвращаться ко мне. Мне вот повезло: женился на женщине, которая ну само совершенство (чего уж там скромничать!). Но больше всего мне нравится ее профиль. Он и сегодня у Светки остается очень милым и женственным, и я люблю вглядываться в него и думать: «До чего же хорошо, что я тебя когда-то встретил!»…
А то, что я иногда обращаю внимание и на других женщин, вовсе не означает, что я готов променять свою жену на кого-то другого. Ведь и на нее тоже кто-то смотрит. И пусть смотрит. Нельзя не любоваться красотой и совершенством женщины. Пусть они при этом не все красавицы. Но в каждой есть своя изюминка, заставляющая мужиков идти с ними хоть на край света…
Зимние забавы
Зимние каникулы! Их мы ждали с не меньшим нетерпением, чем летние. Ведь зимних забав в деревне хоть отбавляй – тут тебе и катание на коньках на замерзшем льду озера Долгое, и подледная рыбалка, и поход на лыжах через Иртыш, и катание на санках с крутого старого иртышского берега – спуска к огородам.
Но поскольку зимой день короток, а после школы надо и родителям по хозяйству помочь, и хоть часть уроков сделать, на эти забавы времени абсолютно не оставалось. Глядь в заиндевелое окно – а там уже багровый (к морозу) вечерний закат и быстро надвигающиеся ночные сумерки с яркими слабо мерцающими звездами в темном безоблачном небе. Так что на зимние игры оставалось разве что воскресенье.
А в каникулы – это ж две недели свободы! В 60-е мое родное село Пятерыжск было особенно населено и детей в нем было много, так что в зимние каникулы на льду пойменных озер, на крутой укатанной береговой горке просто звон стоял от счастливых криков и смеха ребятишек.
Коньков настоящих тогда почти ни у кого не было, к валенкам туго приматывались деревянные бруски с прилаженными к ним проволочными полозками, вот на них-то мы и рассекали со скрежетом по льду, гоняя самодельными же деревянными клюшками шайбы (а вот шайба, помню, почти всегда была настоящей – где-то доставали).
Но больше всего детей – и мальчишек, и девчонок, – суетилось на горке, спуске к огородам под иртышским берегом. Этот взвоз (как раз напротив дома Копейкиных Дяди Тимоши и тети Физы) был самым крутым – как помнится, с уклоном градусов в 30—40, – из всех имеющихся в деревне, и длиной в несколько