Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом. Андрей Рейман
доживет до рождения чего – то нового, чему даже бессмертные не в состоянии найти названия.
Глава III
Такому утру как это можно привести лишь один эпитет – божественный рассвет. Над кронами деревьев по голубому небу плыли чудесные барашки, лиловые от поднимавшегося солнца. Йорвин беззаботно считал их как маленький мальчик. После сорок седьмого он вдруг сбился, разум вернулся к нему, и как отпущенная натянутая до предела тетива, по сознанию ударил горький факт. Это был не сон.
Йорвин лежал на берегу того озерца, которое некогда так любили холреновчане, в которое вчера упал огромный свирепый монстр. Он лежал на спине, ноги его были в воде, а торс – на берегу. Йорвин был наг, ведь его одежду уничтожила его же ярость. Шевелиться страшно не хотелось. Тело ныло после вчерашних похождений, да и попросту лень было что-либо делать. Но вставать надо, ведь жизнь не стоит на месте, и никогда не спрашивает ничьего мнения.
Йорвин поднялся с немалым трудом, и, страшно хромая на обе ноги, пошел осматривать место побоища. С каждым шагом идти становилось все легче. И через некоторое время он даже перестал хромать. Следов ватаги демонов не осталось вовсе. Их тела сгорели со смертью заклинателя, и пепел смешался с грязью и водой. Лишь ноги колдуна лежали в луже крови, порядком размытой дождем.
Первым долгом Йорвин отправился к пепелищу собственного дома. Разумеется, Торвальд не спасся, хотя Йорвину отчаянно хотелось надеяться, что он его найдет под обломками потрепанного, но живехонького. Но нет, он был мертв. Торвальд явил немалую доблесть, защищая родной дом. В тот момент, когда Йорвин практически бегом мчался в Холрен, в деревню пришел человек в черном балахоне и на ломанном всеобщем велел выдать ему некоего «мальчишку-со-шрамом», пригрозив, что в случае неповиновения вся деревня умрет мучительнейшей смертью. Разумеется, Йорвина никто не выдал, и не выдал бы даже, если бы он был в селении. Колдун только расхохотался и сказал: «Парня я все равно найду, а вот вы подписали себе приговор». С этими словами он тал махать руками и шептать заклинания на древнем черном наречии. В земле образовалась черная дыра, из которой валом повалила нечисть. Демоны рвали жителей на части, перегрызали им глотки и поедали их глаза. Не щадили никого. Стар и млад гибли бок-о-бок. Лишь Торвальд и еще несколько удальцов схватились за мечи, вилы и топоры. Торвальд неутомимо рубил демонических гадов, пока не нашелся один из них, который схватился за лезвие, когда Торвальд всадил ему клинок в брюхо. И не дал сразу его освободить. Секунда промедления – и Торвальд был заколот собственным мечом. Тело зашвырнули в горящую хижину кузнеца. Там и нашел его Йорвин. Меч твари переломили в двух местах, и отправили вслед за хозяином. Огонь надругался над телом, лишив его ног и левой руки. Густая кучерявая растительность на голове кузнеца сгорела, и открылось простое, но благородное, несмотря на страшные ожоги, лицо. Йорвин никогда не видел открытого лица Торвльда. Оно всегда скрывалось под гривой густых волос и не менее густой