Иван-царевич и Серый волк. Олег Петрович Андреев
золота в казне
Уж и так на самом дне.
Выставил в ограду клетку,
Сдал охране на заметку
И, махнув на всё рукой,
Удалился на покой.
Вот царь мирно почивает,
Сон глядит и знать не знает,
Как через ограду в сад
Перебрался… птицекрад!
Быстр и ловок, храбр и твёрд:
Спрыгнул, лёг, пополз вперёд…
А кругом крыжовник колкий!
Но сей вор, как сам превёрткий,
Так без всякой маеты
С тем крыжовником на ты.
Миновав кусту колючу
Обогнул навозну кучу,
Оттолкнул с дороги граблю,
Придержал рукою саблю;
Наконец, собрав все силы,
Так, что зазвенели жилы,
Встал, и больше не таясь,
К чудо-птице прыгнул: "Хрясь!" –
Это головой об сук
Был получен чудный звук.
Вор чуть слышимо ругнулся,
Вправо-влево оглянулся,
Подтянул поближе ветку,
Отомкнул златую клетку,
Сунул руку в рукавицу,
И вот ей – схватил жар-птицу!
Вытащил и тотчас прочь,
Как нормальный жулик, в ночь.
Тут вдруг: дзынь! – упала сабля;
Следом: бам! – по носу грабля;
Дальше: чмокс! – навозны кучи,
И: "Ай-ой!.." – кусты колючи.
Вор в кустах остановился,
Зашипел, закопошился,
Оглянулся и сказал:
"Что ж я клеточку не взял!
Волк велел её не брать?
Да чего он может знать?!
Птицу я едва тащу,
Чуть чего и – упущу!"
Воротился птичий тать,
Чтобы клеточку забрать,
Но, едва её схватил…
Во