Нежная Сталь/ Колючая Роза. Виктория Падалица
советую тебе связываться с ним, ма. Такие люди очень ненадежные. – не стану, конечно, рассказывать маме о собственном неудачном опыте общения с байкером, папочкой Кирюши, но все же.Мама вкратце знает, как дела там обстояли. И однозначно, поскольку злободневная тема о моих ошибках упомянута, сейчас мама начнет говорить о том, что хуже моего бывшего никого не могло уродиться. Это ошибка природы, подправленная радиацией. Так она обзывала Вольфа. Всегда. Даже не видев его ни разу. Заочно окрестила.
– Знаешь, что я думаю… – мама цокнула языком и сложила ногу на ногу. – Никогда не поздно меняться, дочь. Вот мой возлюбленный изменился, повзрослел, ума набрался, достиг много чего, но холостяк. Это проблема, не спорю. Но это поправимая проблема. Вот охомутаю его навсегда, и у нашего внучка появится очень даже состоятельный дедушка. А твой дружок-пирожок заделал тебе ребенка, и долой от испуга в точку на горизонте. А этот другой. Он готов к семейной жизни. Так что впредь не сравнивай говно и конфету.
– Ясно. – я пожала плечами. Все равно маму не разубедить. Пусть обжигается и сидит потом у разбитого корыта, коли хочет. Лично я теперь на воду дую. – Ну удачи тебе и твоему возлюбленному. Желаю, чтобы у вас все сложилось, как у нормальных людей. Кирюша, иди кушать! – крикнула и поставила манную кашу, перелитую в миску, на стол. – Кирюша, каша стынет!
Нервничала я. И снова лютый депрессняк тарабанит в мои мысли, просить впустить его на ПМЖ. Как-никак, а вспоминать, из-за чего у моего сына нет отца, неприятно. А то, что отец его, по маминой логике, говно – вдвойне неприятно. Он ведь любовь моя первая.
– Ты мне завидуешь, что ли?
– С чего бы, мама? У меня прекрасная жизнь. Мне и без мужа хорошо.
Конечно, завидую.
– Ну да. Самая что ни на есть распрекрасная. Работаешь на двух работах, толком не спишь, не ешь, мира не видишь, мужика нет, на внешность забила. Все сама да сама этот воз тянешь, как ослик в рабстве у араба. Разве эту жизнь можно назвать прекрасной?
– Вполне устраивает меня такая жизнь. – пробуровила я и снова позвала сына. Где он там застрял?
Чувства зависти было не скрыть. А потому я не хотела оставаться дома, чтобы мама этого не видела. Надо бы поскорее смыться отсюда.
– Мам, покормишь его? Мне надо на рынок успеть до работы.
– Куда я денусь… – мама кивнула и позвала внука по-своему. – Уважаемый Кирилл Вольфович, кушать подано! Садитесь жр…, то есть, трескать, пожалуйста! Вольфович… В честь кого ты дала ребенку такое отчество? Папы Жириновского, Месинга или в честь Моцарта? А не, последний был не Вольфом… – увидев, сколько каши я наварила и теперь предлагаю скормить малышу, мама удивилась.
Так и не получив ответа на свой вопрос, который стал за три года риторическим, поскольку мама не в первый раз задавалась, почему я дала Кирюше именно это отчество, насупилась.
– Это все ему? Так много? Этого даже мне раза на три хватит, а ему так вообще на неделю.
– Сколько обычно он съедает. На двести граммов молока сделала.
– Будешь