Грозовой фронт. Вячеслав Шалыгин
планы. Всё услышанное лейтенантом казалось поначалу искусственным, каким-то отрывком из кино про заговорщиков, Сухов и не предполагал, что такие интриги могут плестись в реальности. Но к финалу лейтенант уже не сомневался, что подслушал не какую-нибудь легенду учений или иносказательную перепалку местных дельцов, а беседу, в которой обсуждался настоящий заговор. Без дураков. Павел больше не сомневался, что всё очень серьёзно и ему удалось раздобыть крайне важную информацию. Теперь лейтенанту следовало как можно быстрее найти способ поделиться этой информацией с кем следует, лучше всего прямо с начальником контрразведки майором Бойковым. Но как это сделать, если м-связь недоступна, а выбраться из самого центра контролируемой «Судным днем» территории практически невозможно? Тут требовалось найти какое-то нестандартное решение. И Сухов лихорадочно пытался его найти, но в голову лезло что угодно, кроме толковых тактических схем.
«К утру! Апостол сказал, надо управиться к утру! Они хотят перепрятать бомбу до утра. Но пока она где-то поблизости, в каком-то цеху. Что же делать? Пойти за ними и точно выяснить, где расположен цех? И что дальше? Может быть, там заработает связь? А если нет? Бросить гранату, в надежде, что чистильщики засекут вспышку и придут проверить обстановку? Не факт, что засекут, да и если так, примчатся они нескоро и малыми силами. Эти волкодавы вмиг уделают патруль, а трупы потом подбросят куда-нибудь в Припять. Точно, как меня кто-то подбросил сюда. Нет, привлекать внимание нельзя, надо всё окончательно прояснить и как-то выбраться. Пусть и не к утру, хотя бы до дня «Д». До седьмого числа. Стоп… а сегодня какое? Если ориентироваться на слова Апостола, сегодня должно быть третье или четвертое марта. Непонятно. Мы застряли в Припяти пятого, сутки провели под обстрелом, щетина у меня трехдневная, получается, седьмое уже прошло? Но как это состыковать со словами «надо еще три дня»? Вообще ничего не понятно! Впрочем, сейчас важнее другая проблема. Что же всё-таки делать, идти за бойцами или попробовать уползти отсюда прямиком на базу?»
Павел отлично понимал, какому серьёзному риску он подвергнет себя, если увяжется за бойцами «Судного дня», или коротко – «СД», как успел лейтенант сократить название группировки. Едва выкрутившись из одной истории, ввязываться в другую, не менее опасную, лейтенанту не хотелось, но воинский долг требовал идти до конца, и дисциплинированный Сухов не мог переступить через свои принципы. Он отбросил мысли о незаметном отступлении и медленно двинулся по коридору. Когда лейтенант добрался до двери в комнатку с проломом, звуки шагов удаляющихся бойцов «СД» почти стихли. И всё-таки Павел успел засечь направление. Через пролом он увидел мелькнувший вдалеке пятнистый плащ. Лидер группировки и его бойцы обогнули воронку справа и ушли по узкой, заросшей автонами улочке на север.
Сухов осторожно пересёк комнатку и выглянул из пролома.
– А это что ещё за хрен среди полыни? – вдруг послышалось откуда-то справа.
– Мочи его, Чех!
– Не наш, что ли?
– Вот