На костылях любви. Владимир Качан
к ней попроситься? – подумал он. – Даже пожить у нее какое-то время, рассказать все…»
Но тут Клава, потенциальная жертва очередного Гениного мужского безобразия, сказала:
– А сегодня днем вас тут спрашивали. Друг ваш, помните, в прошлом году, с которым вы у нас гуляли?
– Давно? – спросил Гена вдруг пересохшим ртом.
– Да порядком, – ответила Клава, – часа полтора тому назад.
– Спасибо, – заторопился он, – я пойду… Дела…
– Заходите почаще, – кокетливо предложила барменша в слабой надежде на устройство личной жизни.
– Обязательно, – ответил Гена, улыбнувшись через силу, а про себя добавил: «Если буду жив».
Он вышел на улицу. Голова работала четко, ноги слушались. Гена решил, что выйдет на параллельную улицу и пойдет в сторону от центра, затем позвонит из автомата Любе – своей старой знакомой, которая никогда не отказывала ему в мелких просьбах, одолжит немного денег, встретится с ней в условленном месте и попросит вывезти на машине за город или до ближайшего места, где можно сесть в поезд и на первое время куда-нибудь уехать. Паспорт, по счастью, с собой, и можно попытаться засесть, затаиться в гостинице любого населенного пункта. «На пару дней, а там посмотрим», – строил Гена свой незатейливый план. Может, в голову придет и что-то поумнее.
План в целом был неплох, лишь бы Люба оказалась дома.
Она была дома. Гена стоял в телефонной будке и, путаясь, запинаясь и бесконечно повторяясь, пытался объяснить Любе суть дела. Он дал себе всего две минуты на разговор, так как боялся, что его кто-нибудь увидит.
– Люба, ты мне очень нужна, – почему-то шепотом говорил Гена, а сам вертелся во все стороны, оглядывая улицу. Люба пыталась что-то сказать, но Гена не давал. – Я попал в беду, потом все объясню. Мне нужны деньги, хотя бы тысяч десять, и твоя машина. Можешь отвезти меня, куда я скажу?
– Что случилось? Что?
– Потом, потом, – торопился он. – Сейчас нужно то, что я сказал, как можно быстрее!.. – В голосе Гены все отчетливее звучала истерическая настойчивость. – Да, да, сейчас, немедленно, я серьезно говорю, я подохнуть могу от этого всего! Прошу тебя, мне очень надо! Люба, миленькая, напрягись, это самое важное, что у меня было в жизни!
Он почти кричал. Голос его звенел в трубке, молил, выл и плакал.
Панической, полубезумной мольбе было почти невозможно отказать; Люба не отказала.
– Гена, успокойся, – сказала она, – возьми себя в руки! – Она уже говорила жестко и управляла ситуацией. – Мне нужно пять минут, чтобы выйти из дома, через пятнадцать минут я в Сбербанке, потом к тебе, ты где находишься?
Гена назвал улицу и уточнил, что ей надо подъехать к перекрестку, а он, как только увидит ее машину, подбежит и сядет.
– И еще, – добавила Люба. – Тебя ищет твой друг, просил срочно позвонить ему, если ты случайно у меня объявишься.
– Кто? – спросил Гена, чувствуя, как из глубины вновь поднимается волна темного ужаса.
– Да Валя же, Валя, – тоже торопясь, ответила Люба. – Ищет