Законодатели. Вера Крыжановская-Рочестер
долго раздумывать мне не пришлось. Из ближайшего дома выбежали и принялись скакать мужчина и женщина; едва прикрытые лохмотьями, растрепанные, с пеной у рта, с искаженными судорогой лицами, они дико вопили и вообще были отвратительны и страшны. За ними следом бежали люди, пытавшиеся остановить их. Эта картина мгновенно напомнила возложенную на меня задачу и повеление наставников.
Забыв только что пережитое волнение, я поднял руку, и оба одержимые как вкопанные застыли на месте. Тогда я подошел к ним, сделал пассы, произнес заклятия, изгонявшие вселившихся в несчастных бесов, и мне удалось освободить их.
Вокруг нас собралась толпа, и, увидав, что к больным вернулся рассудок, несколько человек приблизились ко мне и почтительно, хотя и с примесью суеверного страха, рассказали, что в городе свирепствует убийственное, буйное помешательство. Страшная болезнь поражает и старых и молодых; в припадке исступления они душат всех, кто попадется, на улицах проделывают всякие безобразия, а через некоторое время умирают в ужасных мучениях. Но хуже всего было то, что болезнь оказывалась заразной, и часто те, кто хотел удержать больных, сами становились жертвами такого же безумия. Поэтому царь повелел хватать каждого, у кого обнаружатся признаки такого недуга, и водворять в особого рода становище за городом, оцепленное так, чтобы никто из посторонних не мог туда попасть.
Я приказал отвести меня туда и, признаюсь, было очень трудно изгнать полчища ларвов и других нечистых духов; но спустя несколько часов мне это удалось.
После этой победы над тьмой я произнес проповедь, в которой пояснил, что причиной болезни служили преступления, безобразия и развращенность народа. В заключение я сказал, что меня можно найти в пустынной долине, в пещере, где находится источник, и надо туда приводить больных.
Я вернулся к себе в тяжелом душевном состоянии. Лавиной нахлынули воспоминания, прошлое оживало, словно все это было только вчера, и всецело захватило меня; но все-таки я боролся, стараясь исполнять свой долг. Я излечивал самых безнадежных больных и поучал все возраставшую, осаждавшую мое убежище толпу; но в город не ходил, боясь производимого им на меня впечатления.
Так дни проходили в изнурительной работе, а ночи были сплошной пыткой, ибо прошлое все более овладевало мной. Я знал теперь, что около трех веков минуло со времени моего исчезновения, но царствовал еще наш род. Узнал я также, что Вайкхари умерла, произведя на свет дочь, вышедшую впоследствии замуж за соседнего царя, а Пуластиа скончался в глубокой старости и оставил трон Суами; относительно меня предполагали, что я погиб, упав в пропасть.
Теперешний молодой царь назывался также Пуластиа, как и мой отец, да и характера был, как говорили, жестокого и горячего; в данное время он предполагал жениться на замечательно красивой, по словам рассказчиков, принцессе, родственнице.
Узнав, что готовился торжественный въезд в столицу невесты, я захотел непременно видеть обоих нареченных, занимавших место,