Мифы Древней Греции. Лев Успенский
нестерпимым могильным смрадом. Жадные когти их хватали всё, что стояло на столе, белые зубы терзали мясо, красные губы прильнули к сосудам. Напрасно пытались отогнать их прочь растерявшиеся аргонавты. Мгновенно покончив своё дело, девы-птицы с хохотом и визгом взвились над домом.
Но час расплаты настал. Тотчас же следом за гарпиями ринулись в небо Калаид и Зет, дети ветра.
Вот, словно хищные орлы, они несутся вдаль за крикливой стаей. Вот настигают её… Блеснули бронзовые мечи…
В тот же миг, однако, всё вокруг засверкало многоцветным блеском. Красные, синие, зелёные лучи перепутались в небе и отразились на облаках. Это богиня радуги Ири́да примчалась с Олимпа на своих пёстрых крыльях. Она принесла гарпиям повеление Зевса никогда больше не возвращаться к Финею. Муки несчастного кончились.
Мгновенно повернули обратно буйные крылатые Бореады и прилетели во Фракию, в тот дом, где впервые за много лет старец Финей спокойно вкушал приготовленную путниками пищу Со слезами благодарности на глазах старик-прорицатель уже предсказывал Язону многое из того, что ожидало аргонавтов в будущем. Мудрые и вещие советы давал он смелым странникам, а пуще всего заклинал их, прибыв в Колхиду, обратиться с мольбами к златокудрой, рождённой морской пеной богине любви и красоты Афродите.
– Только она одна, – сказал Финей, – властна помочь тебе сын Эсона, в трудном и славном деле твоём!..
Вскоре простились с фракийским царём аргонавты, и снова тёмные волны начали, шипя, рассыпаться перед острым носом «Арго». Старец же долго стоял на берегу, впивая полной грудью чистое дыхание моря, слушая, как постепенно замирают вдали невыразимо прекрасные звуки струн Орфея.
Симплегады
День, другой, третий скользил над просторами Пропонтиды белый парус «Арго». К исходу третьего дня услышали герои впереди тяжёлый шум и плеск. То доносился до них как бы гул мощного прибоя, то словно ревела буря или падал в пропасть гигантский водопад, то раздавались короткие страшные удары грома.
Встав во весь рост на носу, сдвинув брови, зорко вглядывался в волны дальнозоркий Линкей. Вдруг, словно увидев нечто небывало страшное, он закрыл глаза руками. Что же открылось ему вдали?
Там впереди, как раз на пути легкокрылого судна, море кипело, бурлило и пенилось. Две огромные скалы возвышались там в тумане, но то были не простые скалы, а плавучие страшные Симплега́ды. Эти скалы ни минуты не пребывали в покое. Они то отходили одна от другой, и тогда море между ними становилось обманчиво гладким и спокойным. То внезапно страшные утёсы начинали стремиться друг к другу Всё быстрее и быстрее неслись они, раскачиваясь на яростных волнах, всё сильнее ревела и клокотала пучина вокруг них. Наконец с неистовым грохотом, в облаке водяной пыли, вздымая до неба пенистые космы чёрной воды, они сшибались вместе. Казалось, весь мир содрогается вокруг. Но в этот миг плавучие горы снова начинали удаляться друг от друга. Страшно было издали глядеть на это чудо; между тем нельзя было