АПАТРИД. Артем Головин
маникюра. Правая рука не слушалась.
– Ты в медсанчасти, тебя сюда Юра принес на спине. А сам он под арестом, его сейчас отправляют в город, в комендатуру, – Сабир нервно теребил пуговицу на гимнастерке, – а этих уродов даже не арестовали…
– Почему Юра, как он попал в эту ситуацию, он же был в карауле? – взволнованно прошептал Арсен, ничего не понимая, находясь под воздействием обезболивающих.
– Когда чеченцы задумали тебя выловить, они ждали, чтобы Юра был в карауле и не мог тебе помочь. В тот вечер их разговор случайно услышал наш земляк, который был дневальным в тот день. Он надеялся, что ты останешься в клубе, как ты иногда делал. Увидев тебя, поднимающегося на этаж, он через штаб, через своего друга, дежурного на пульте, сообщил Юре, что тебя собираются избивать. Юра, – недолго думая, сбегает с караула, да еще и автомат с собой прихватил. Пока он бежал до казармы, тебя уже добивали, и, если бы не он, ты бы погиб. Он забежал в умывальную и заревев, выпустил очередь из автомата поверх голов чеченцев. Парочка еще прикладом от него получила. Теперь понаехали родственники из Чечни и о чем-то сейчас беседуют в кабинете командира части. Юре грозит дисбат, года на два точно. А с тобой, посмотри, что они сделали. Их было двенадцать человек. Как их аллах не покарал еще. Не знаю, что делать, честно, – Сабир в отчаянии стукнул кулаком по колену.
– Мне нужно к командиру, прямо сейчас, поможешь мне дойти? – Арсен сделал попытку встать, но острая боль в голове словно пронзила его насквозь. Он потерял сознание.
На следующий день его разбудил голос начальника политотдела части:
– Как его состояние, может чего-нибудь надо, – спрашивал он у дежурной медсестры.
– Состояние тяжелое, ему бы в госпиталь – в город, здесь у нас только капельницу можем поставить. А его по непонятным причинам не отправляют, я более ничего поделать не могу – испуганно отвечала женщина, – а так солдат много приходит, они ему тут всего нанесли, и толпятся постоянно, я их даже выгоняю.
– Молодцы, ребята, а то, что выгоняете – правильно, нечего режим нарушать. А с этим странным случаем я разберусь, хорошо, что вовремя с командировки вернулся, – майор собрался было уходить, но увидев приоткрытые глаза Арсена, остановился.
– Что, вояка, натворил дел, – с улыбкой он дотронулся до головы солдата, – красавец какой, ты себя хоть в зеркале видел. Ночью испугаться можно. Ну, рассказывай, как ты до такой жизни докатился, – шучу я.
Арсен рассказал ему обо всем, что помнил и что узнал из рассказа Сабира. Майор слушал молча, иногда останавливая его рассказ и просил уточнить детали. Выслушав солдата, он пожал ему руку, и сказав: – разберусь, обещаю, – покинул санчасть.
Вечером, после разрешения врача, прослышав, что он очнулся, к нему завалила толпа сослуживцев. Все наперебой рассказывали о событиях в части и о необходимости отомстить чеченцам за их преступление.
– Никому мстить не надо, их господь осудит, а вот проучить, проучим, только на ноги поднимусь. Напишите