Меняющая миры. Спутанные нити. Надин Баго
заблестели металлом. А потом они накинулись на узника…
Ули так и висел в коконе ийкэ посреди комнаты, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.
Они напрыгивали на него со всех сторон и тут же вцеплялись зубами в плоть, вырывая куски, протыкая его когтями. Через несколько секунд экраны показывали огромный меховой шар, плавающий в воздухе. На серый пол из нутра шара ручьями лилась кровь.
Тангорл вонзился в его разум в тот же момент, как ниузы вонзили клыки в тело. Пленник бился в ужасающей агонии, захлебываясь криком. Но даже сейчас часть его воспоминаний была словно за стеной. Грейл крушил её яростно, в такт с визгом обжирающихся ниузов, и всё же не успел. Почти не успел. Сознание пленника разорвалось от непереносимой боли, освободив душу. Бесполезное тело упало на пол, ниузы, шумно толкаясь и огрызаясь друг на друга, принялись обгладывать то, что от него осталось. Лишь в самый последний момент Тангорлу удалось ухватить связный кусочек, и разум Ули перестал существовать.
Но даже этого хватило с лихвой.
«Эрму… Старая Жрица… Повстанцы… Передать кристаллы…» – вот и всё, что он смог разглядеть.
Измена! Измена! Измена! – билось теперь у него внутри. Эрму? Восстание? Зачем? Надо успокоиться, успокоиться и подумать. И тогда…
Он не успел подумать, что тогда – на его руке засветился преобразователь связи. Грейл неохотно снял его, покрутил в ладонях… Остановив мысли, он включил связь и ответил как можно спокойнее:
– Да. Кто беспокоит меня в такой час?
Раздался голос Мирриэнаэла:
– Прости, пресветлый, что нарушаю твой сон, но это не терпит отлагательств, – голос его был взволнован.
– Что опять стряслось?
– О, дело в том, что… хм… она… Она здесь…
Преобразователь выпал из рук Тангорла и со звоном покатился по гладким плитам пола. Глава Совета, дрожа, взглянул на экран, где округлившиеся ниузы забирались в свои ячейки. На сером камне белели переломанные кости. Грейл опустил рубильник. Ладони его были мокры от пота.
Здесь… Здесь… – набатом звучало в мозгу…
***
Земля, несколько часов назад
Она неспешно летела сквозь облака. Мелкие капельки оседали на теле, превращаясь в ледяную пудру, и тут же осыпались от движения воздуха вокруг. Здесь было уже по-настоящему холодно, гораздо холоднее, чем в океане, и всё же теплее привычного ей. Она любила холод, в конце концов, именно в нём она родилась, и он помогал ей видеть лучше, чувствовать больше, острее ощущать нити Бездны.
Потому осмотреть планету Аррилия решила отсюда, с высоты, чтобы охватить взором всё до края. И ей нужно было подумать, а где, как ни здесь? Кокон ийкэ прятал её от случайных взглядов, но сама она видела каждую травинку на лугах, каждую мышку в поле, людей, зверей, птиц. Энергия укутывала Землю, превращая её для глаз эризингии в клубок сверкающих нитей. Здесь было всё… и не было