Я уже сказала – нет!. Свет Победовна
идеей избавиться от НЕЁ, её притворной доброты, и навязчивой любви к НАМ.
Однажды ОНА зашла ко мне в комнату, после моей очередной выходки. Её лицо было печально, взгляд настороженный. Я натянуто улыбнулась, пытаясь понять, что она здесь забыла.
– Дорогая… Нам необходимо поговорить…
– Что ты здесь забыла? Это МОЯ комната, и ТЕБЕ здесь делать нечего… Пошла вон…
Шипела я.
– Маргарет, УСЛЫШ меня, так больше продолжаться не может… Твой отец, если ты не угомонишься, готов отправить тебя в школу интернат… Он больше не в состоянии выносить это… Прошу тебя, образумься… Пожалуйста, Маргарет…
В её ненавистных глазах, глазах так похожих на глаза моей мамы, плескались притворные слёзы.
– Этого не может быть!!! Папа ни когда САМ не отправит меня туда… Это всё ТЫ!!!
Меня всю трясло.
– Выслушай меня, Маргарет… УМОЛЯЮ…
Она встала на колени, став чуть ниже меня ростом, и попыталась взять меня за руку.
– Давай заключим союз, я готова пойти на всё, лишь бы вы были счастливы.
– На всё? Да?..Тогда УМРИ, и я буду счастлива…
Рычала я, как раненый, загнанный в угол, зверек. Мачеха, побледнев, отпрянула, отвернувшись от меня к приоткрытой двери моей комнаты. Ее плечи сотрясались, от душивших ее, молчаливых слез. Но мне этого было мало…
– Ну что же ты, ну давай… Покажи свое настоящее лицо… Ударь, накричи на меня… Ну же… Мне осточертела твоя притворная доброта и всепрощение… Ну же, давай… Как думаешь, может тогда я начну называть тебя МАМАЙ? Какую щеку тебе подставить? Правую, или левую… А может быть… Да мы не гордые, можем и сами…
И я, повернувшись к ней спиной, наклонилась, задрав подол моей юбки, закинув его на голову, оголив ягодицы. Я ждала взрыва ярости с ее стороны… Но, ни чего не происходило… После, минутного замешательства, ОНА, подошла ко мне, и оправив юбку, развернула лицом к себе, удерживая, дрожащими руками за плечи. Ее глаза были совершенно сухими, ни тени слез…
– Маргорет, однажды, ты все поймешь, и пожалеешь обо всем сказанном и сделанном… И если не найдешь в себе силы раскаяться, и искренне попросить прощение, то останешься совсем одна… Запомни, дитя… Мы, с твоим отцом, не смотря ни на что, любим тебя, и простим… ПРОСТИМ, запомни это, Маграрет…
Сказала она тихо, почти прошептав. И отпустив меня, спокойно ушла… А я, в первые, не знала, что ей ответить… Я не могла понять, что только что произошло… ЧЕМ это было… Угрозой, с ее стороны, или ПРОРОЧЕСТВОМ…
Так и не найдя ответа, зарычав, как раненный зверь, я вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью. Куда я бежала? Не знаю… Лишь бы подальше от НЕЕ, от себя…
Меня душили слёзы. Пробегая мимо ИХ комнаты, я сняла ботинок и запустила им в их свадебное фото. Звук падения и разбившегося в дребезги стекла меня сначала испугал, а потом обрадовал. Я ПОПАЛА!
После этого, вечером, выбравшись тайком из комнаты, в которую