Граваль, или Вокруг круглого стола. Хроника в 12 историях. Аландр де Маргон
не учинили, а ты нас дубасить да молотить затеял, будто мы резиновые. Спросил бы добром по людски в чем надобность имеешь. Лучше чайку с сахарком вместе попить, да за жизнь поговорить, чем эдак-то вот людей зазря лупасить.
– Что ж, – Артур соглашается, – чай, известно, дело милое. С устатку и испить не грех. А есть ли у вас, нехристи, самовар-то?
– А зачем самовар, – сарацины отвечают, – ты и сам-то не хуже самовара блестишь, – и смеются охальники. А Артур и в самом деле в доспехах своих блестящих чеканенных истинно уж с самоваром схож только, что пары не пускает.
Выпили чаю по три чашки, не худо б чего и покрепче хватить, да не пьют мусульманы бес их продери зелий-то крепких! От пророка их еще, этакие-то пития пить им насовсем заказано, но по ночам, однако, или в потайных каких местах поукрывшись, если посчитают, что с небес оно не видать будет, то тогда уж тайно и всякие вина вовсю дуют.
– А куда ты нынче, мил человек, путь то держишь? – сарацинцы опять его спрашивают.
– Да в Париш я направляюсь, – Артур отвечает, – туфли сахарные вот ищу, и слышно, что там были вроде некие. Не видали ль случаем, иль может уж с чайком нечаянно использовали?
– Нет, не использовали, – отвечал эмир их весом и носом явно всех прочих превосходящий, у коего и нос-то торчал из щек совсем, как кран из самовара, – мы, – говорит, – обувку-то эту сахарную намеднисьть халифу в славный город Бахдад отправимши, совместно с другими особо ценными сладкими изделиями.
– А давно ль оправили-то? – Артур-король выспрашивает.
– Да, третьего дня почитай, – эмир опять отвечает, – башмачки, да корону сахарные гонец наш спешно повез. Халиф-то наш известно, сластей всяческих любитель, без сладкого-то и спать сроду не ложится.
Соскочил тут Артур со своего места вроде как мешком с кирпичами ушибленный, и стал сперва конечно сарацинов за чай благодарить, такой уж он добрый, да обходительный уродился.
– Спасибо, – говорит, – за гостевой чаек вам, ребятушки, да извиняйте, что вас нечаянным манером побил-поколотил, оно однако ж не по злобе приключилось, а гнев, знать, в сей момент разум мой несколько помрачил. Так что уж не серчайте, а в понятие войдите.
Да, добрый был король Артур, право сказать, уж такой добрый, что пожалуй добрей и не бывает. И нынче таких королей уж, пожалуй, что и нет.
– Чего уж там, – сарацинцы отвечают, – бывает и похуже. Видим, что добрый ты очень, да и мы-то, видать, тоже добрые, потому как зла уж не помним. Оттого, видать, что чаек с сахарком пьем, чтоб жизнь, значит, послаще казалась».
Вскочил Артур на коня своего белогривого да и помчал во весь опор гонцу сарацинскому в догонку.
И недели еще не прошло, как настиг он таки гонца сарацинского этого. Тот как раз шатер при дороге раскинул, сокровища сахарные на ковре поразложил, да на них втихомолку про себя и полюбовывался. Полюбовывался, но притом, однако, ж и такое втайне