На перекрестье дорог, на перепутье времен. Книга третья: ВТОРЖЕНИЕ АББАС-МИРЗЫ. Галина Тер-Микаэлян
Карим-хана Зенда (правитель Ирана с 1763 по 1779 годы), ибо бабка Малики была его родной внучкой. Кстати, о браке сына Аббас-Мирзы и девушки из семьи Мухаммед-Казима договорились еще при жизни грозного Ага-Магомет-хана.
– Но как это возможно? – изумилась Эрикназ. – Ага-Магомет-хан был убит за много лет до рождения Мухаммед-мирзы и Малики. Да и самому Аббас-Мирзе в то время было лет восемь, не больше.
– Все возможно, дорогая, – опасливо оглянувшись, Геозала понизила голос, – Ага-Магомет-хан был скопцом, но любил строить брачные планы. Поначалу речь шла не о дочери Мухаммед-Казима, а о его внучке – у него был маленький сын Мехтикули. На день убийства Ага-Магомет-хана мальчику исполнилось два года. Разумеется, предполагалось, что этот ребенок вырастет и обзаведется потомством. Скорей всего, Ага-Магомет-хан рассчитывал дожить до того времени и самолично устроить этот брак. Для скрепления договора он даже отдал в жены Мухаммед-Казиму крохотную Бегум-Джан, дочь своего любимого племянника и наследника Баба-хана, будущего Фетх-Али-шаха. И очень разумно, как оказалось, сделал – Мехтикули погиб при Асландузе, его единственная дочь Хумаюн умерла от лихорадки два года назад. Кроме Малики, дочери Мухаммед-Казима и Бегум-Джан, в семье Мухаммед-Казима женщин подходящего возраста не осталось. Сестер у Малики нет, ее собственная дочь слишком мала. Поэтому Фетх-Али-шах пожелал, чтобы его внук Мухаммед-Мирза и внучка Малика-и-Джахан-ханум поскорее сочетались браком и произвели на свет будущего шаха. Беспокойство шаха-ин-шаха понятно – когда начнется война, молодой мирза будет сражаться плечом к плечу со своим отцом шахзаде, нельзя предсказать всего, что случится.
Последние слова Геозалы отозвались в сердце Эрикназ тревогой.
– Ханум Геозала уверена, что война начнется?
– Иначе и быть не может, слишком многие ее хотят. Даже армяне на службе у шахзаде после свадьбы царевича Александра и дочери Саака Агамаляна словно сошли с ума – грезят об обещанном им Аббас-Мирзой Армянском царстве. Да ты ведь и сама, наверное, знаешь от мужа – на днях он был гостем у нас в доме и говорил об Армянском царстве с Парсиком Юзбаши и Зограб-ханом. Твой Гайк мудр не по годам, Парсик и Зограб предрекали, что у нового армянского царя он станет министром.
– Ханум Геозала знает, что не стоит делить шкуру неубитого тигра, – с достоинством возразила Эрикназ, – мой муж не имеет столь честолюбивых замыслов, и мне тоже этого не нужно.
Геозала рассмеялась и потрепала ее по руке.
– Умница! Мой Агало тоже очень осторожен, войны не хочет – считает ее разорительной для купечества. Но ни с кем не спорит. Хотят говорить – пусть говорят, от разговоров ни убавится, ни прибавится. Вчера нас посетили Саак Агамалян и его зять царевич Александр – так еще поесть не успели, как начались споры. Саак Агамалян, как и мой Агало, против войны, они с зятем чуть не поссорились, – она вдруг весело хихикнула, – нет, ты подумай – зять на десять