Литературный оверлок. Выпуск №3/2019 (избранное). Александр Решовский
ценим то, что сотворили сами, будь то поделка из дерева, дом или ребёнок.
– Лара, Лара, какая вы!
– Какая? – и залился колокольчик. – Леонидас, не бойся, твой сын в безопасности.
– Почему?
– Он – поэт.
– И что?
– Поэты отмечены, они под защитой. Ты знаешь, что проклятья не берут поэтов, не действуют на них?
– Никогда бы не поверил, что существуют проклятья в наше время.
– Как же? А лягушка, о которой ты рассказывал?
– Может, совпадения.
– А может и нет, и в этом может – самое страшное. Леонидас, а можешь принести её, показать? – спросила и близко склонилась к лицу Кострова, сквозняком коснулась руки, забрала кальян.
– Могу, принесу, – отвечал Костров, ощущая, как ожог касания пощипывает руку. Тревожность вдруг забилась в виске, качнулась комната, Костров понял: они увидятся ещё раз.
– Ну теперь чай, – и исчезла.
Вернулась неузнаваемой: забрала высоко волосы, сменила свитер на тунику цвета тумана, лишь по-прежнему шаркали джинсы, в руках поднос весь в блестящих завитушках, а на нём чайник и чашки, расшитые золотом, дотронуться страшно – так тонок фарфор. Вился ароматный пар и почему-то хотелось, чтобы случился мороз, и стало слышно, как за окном торопливо поскрипывают шаги.
Лара забралась с ногами на диван к Кострову, он осторожно потеснился, но места всё равно не хватало и тепло её ноги медленно обволакивало и лишало воли.
– Когда так тихо, хорошо думать о смерти, – почти прошептала Лара.
– Зачем же о ней думать?
– Ты суеверен? Смерть вовсе не приходит на зов, она гораздо умнее. Человек умирает перед тем, когда к нему идёт горе, которого он не выдержит. Жил у нас в городе нищий. Он родился в бедной жаркой стране, он был молод и по-своему красив. Темноокая дочь гулящей матери отдала ему сердце. Взамен он дал ей сына и потом ещё двух. Голод погнал его на заработки и вот он приехал в другую страну, он познал здесь тюрьму, он спал на цементном полу, работал за мелочь, страшился зимы и держался лишь тем, что там – его семья. Он отправлял туда деньги, и красивая юная стерва брезгливо принимала из рук его мятые купюры. Шли годы, и он стал мечтать о возвращении, ему снились берега его реки, лучи солнца ласкали его во сне, сыновья улыбались ему, на цветных подушках ждала его жена с узкими как у девочки бёдрами, загорелыми руками, нежными сухими губами. Он просыпался каждый раз, не успев увидеть, что там – за пёстрым пологом в его жалком дому. Он ходил пешком каждый день в другой город, выносил там мусор, мыл туалеты, разгружал что-то. И вот ему повезло: в грязном сортире он нашёл толстый бумажник, не вытирая рук, рванул застёжку и на замызганный пол посыпалось счастье. Сначала он бежал, и мороз жёг ему босые ступни и душил его ледяной ветер. Он устал, он присел на обочину, ласково достал из своего тряпья сигарету и в её дыму, не тающем в застывшем воздухе,