Потомки королевы. Галина Тер-Микаэлян
Если он меня знает, как говорит, то поймет, что я слов на ветер не бросаю.
Подняв на него еще мокрые от слез глаза, Надя неожиданно хихикнула.
– Кто ж теперь вас не знает, дядюшка? Пушкин ведь вас описал! А давеча у мадам Загряжской еще припомнили, как вы с бароном Бломом на дуэли дрались и его побили, а ведь он в шведской армии лучшим шпажистом был!
Липранди скрыл под усами улыбку.
– Было такое в молодые годы, – согласился он, – за то меня бретером сочли и бояться стали. Да я и теперь не изменился, возможно, господин Хитрово об этом тоже слышал.
О чем Липранди говорил с Федором Николаевичем Хитрово, осталось неизвестным, но спустя три дня Хитрово попросил у Екатерины Петровны Тухачевской руки ее дочери. Она сообщила ему размеры крохотного приданого, но он благородно отмахнулся – заверил, что женится из одной лишь любви к Надежде Александровне, а все остальное для него значения не имеет. День был по-весеннему теплый и солнечный, разрешив дочери прогуляться с женихом, Екатерина Петровна села за письмо к своему кузену Якову Ивановичу Ростовцеву. Она писала, что вынуждена отклонить предложение его племянника Ивана Ивановича Ростовцева, поскольку выбор ее дочери пал на Федора Николаевича Хитрово.
Вечером того же дня Яков Иванович осторожно сообщил племяннику о полученном отказе и прочел ему письмо. Иван слушал, хмуро глядя в сторону, на лице его не дрогнул ни один мускул, хотя внутри все бушевало. Отказа он никак не ожидал – дядя сообщил ему о благожелательном отношении к нему мадам Тухачевской.
«Послать Хитрово вызов. А причина? Ничего, придумаю»
Во время Польской кампании ему несколько раз приходилось драться на дуэли. Причины были обычные для молодых офицеров – выяснение отношений во время веселой пирушки, ссора за карточным столом или нежелание одного уступить другому дорогу. К счастью, все поединки закончились благополучно, не оставив следа ни на теле, ни на совести Ивана, поэтому спустя несколько лет он вряд ли смог бы точно сказать, что в каждом случае являлось предметом спора, и кто был зачинщиком. Хорошо запомнилась лишь одна дуэль – несостоявшаяся.
Тогда молодой князь Алешка Вадбольский, сын старшего брата матери Ивана, расхвастался, что Вадбольские ведут свой род от Рюрика и принадлежат к числу Мономаховичей (ветвь Рюриковичей, к которой принадлежал Мономах). В глубине души Иван всегда переживал из-за того, что не вправе носить титул деда по материнской линии. А ведь в нем было столько же от князей Вадбольских, сколько и в Алешке! В ответ на хвастовство двоюродного брата он презрительно заявил:
«Старинные фамилии давно уже захирели бы и сгинули, если б не воля великого царя Петра. Новые дворяне, возвеличены лишь благодаря собственным заслугам и согласно Табели о рангах, поэтому они гораздо полезней России, чем те, кто, подобно тебе, кичатся давно забытыми деяниями предков»
Алешка вскипел:
«Можно даровать чиновнику дворянскую грамоту,