Апокалипсис. Михаил Климовицкий
Пришел с работы, не жаловался, трезвый, лег спать, а утром, она обнаружила, что он умер. Вскрытие ничего не показало – остановка сердца!
Может быть на него повлияло поведение отца, которое вызывало у сына постоянную депрессию. Подумать только, отец изменял с девочкой – подсудимой из банды убийц, которую он защищал в суде и за большие деньги ее родителей и добился – 10 лет условно. Она, к тому же, была беременна от членов банды, убивавшей таксистов. А потом сошелся с ней, пятнадцатилетней, и добавил ей еще два ребенка, а чужого усыновил.
Моя попутчица заплакала, рассказывая об этом.
Примеров о том, что матери больше любят сыновей есть много в истории человечества. Если умирает сын половина матери, умирает с ним, а вторая не знает, как живет. С близкими родственниками, она говорит только о нем или в преломлении к нему, его фотографии на стенах.
«Он был такой!», «Он сделал бы так!», « Он любил…!» – горе матери невозможно описать.
Бывая на кладбище, у своей матери, я наблюдал горестных женщин потерявших
Сыновей. По рассказам сторожей, они приходят туда почти каждый день в любую погоду. Сажают цветы, убирают снег, и все время говорят, говорят – с сыночком. В те дни.
когда там не бывают, весь день повторяют,
– Что- то я у сыночка давно не была!
В конце рассказа моя попутчица воскликнула,
– Как бы ни назвали внучка, я буду звать его Сашенька!
Квартирный вопрос
Отдельная квартира, жилье – были главной мечтой и задачей советского человека. А главное ПРОПИСКА без нее нельзя было устроится на работу и даже жениться.
Вопросы такими и остались. Только, у некоторых появились дворцы, а большинства, квартирки в изношенных, пятиэтажных домах, с запущенными дворами.
Как только советская армии освобождала город от немцев, и хотя еще далеко не ясен был исход в Второй мировой войне, советские граждане устремлялись в освобожденные города к своим квартирам или свободной жилплощади.
Папе, как военному строителю, дали (бесплатно) квартиру в одном из сохранившемся семиэтажном доме в центре Днепропетровска, через неделю после освобождения города. Немецкие самолеты еще прилетали бомбить мосты. Квартира была двухкомнатная смежная. Во время оккупации в доме жили немецкие офицеры. Ванная комната была забита углем, а в кухне сделана небольшая печь с выходной трубой в форточку. Трехкомнатные квартиры давали сотрудникам МВД, партизанским командирам и уцелевшим подпольщикам. Позже в город вернулся из эвакуации авиационный завод и трехкомнатные давали на три семьи. В этом доме я прожил первые 15 лет.
В одной комнате спали мама с папой, в другой отгороженной шкафом, бабушка с тетей, а мы с братом на кухне (печку убрали). Потом папа с тетей поменялись на три комнаты, так, что у тети, она была зав. отделением больницы, вышла отдельная большая комната. А у нас две. Несколько раз я поступал в институт, но не набирая балов, шел работать на завод слесарем, пока