Таинственный язык мёда. Кристина Кабони
гладь. Она опустила голову и посмотрела на дорожную пыль. Не это море она носила в своем сердце, совсем не это…
Ее море темно-синее, как сердцевина сапфира, и когда солнце высоко, оно неотличимо от неба. Ее море зеленое с бирюзовыми крапинками, золотыми и оранжевыми переливами заката. Ее море пропитано солью и заливистым смехом.
Сначала Яя, теперь море близ Аббадульке, деревушки на небольшом сардском острове, где она выросла, пробивали себе дорогу в ее воспоминаниях, самовольно завладевая мыслями.
Когда Анжелика поняла, что изо всех сил мечтает увидеть то самое море, она оцепенела. Словно детство вдруг во весь голос позвало ее к себе. Но это было невозможно. Там ничего больше ей не принадлежало, и она смирилась с этим.
Лоренцо свернулся на коврике и внимательно смотрел хозяйке в глаза.
– Прекрати так смотреть. Я сама не знаю, что со мной такое, ясно?
Заводя мотор, она продолжала размышлять. Ударяться в сентиментальные грезы – совсем на нее не похоже. Она провела пальцами по волосам. Просто она слишком много работала в последнее время. Виной всему накопившаяся усталость, вот и все. Именно поэтому уже какое-то время ее тяготило одиночество.
– Это всего лишь усталость, – снова бормотала она.
Наверное, ей следовало принять предложение месье Дюпона. Предложение остаться еще на пару дней было настолько недвусмысленным, как и его намерения. Его поцелуй был великолепен. В конце концов, они оба свободны. Интересный мужчина, привлекательный. Даже слишком. Можно было попробовать, пусть и ничего серьезного.
Анжелика сжала пальцы, словно сдавливая эту мысль. Она не осталась, не разделила с ним постель, не приняла это мимолетное утешение, которое он предлагал. Она отправилась ночевать в свой фургон и всю ту проклятую ночь проворочалась с боку на бок.
Почему? Снова всплыл этот вопрос, такой простой и прямой. Как и ответ. Ей были нужны не несколько мгновений страсти в чужой постели, не об этом она мечтала. Она теперь отчетливо понимала, что ей нужно было принадлежать кому-то по-настоящему.
Она продолжала ехать, ощущая невероятный упадок сил. Последний месяц это чувство все чаще овладевало ею. Мысли не уходили из головы, пока она в ужасе не поняла, что усталость – не то слово. Нет, она не устала, она опустошена. Мучительно опустошена.
С осознанием этого пришло и опасение. Жуткий страх. Она задрожала. Как давно она позволила жизни утекать? Рукой она поискала Лоренцо и нашла его рядом с собой. Хотя шерсть ее друга дарила привычное тепло, она поняла, что на этот раз ничто не спасет ее от того леденящего холода, что змеился у нее под кожей.
Пес заскулил и облизал ей руку. Она ответила мимолетной улыбкой, будто желая его приободрить. Пепита тоже материализовалась из ниоткуда рядом.
– У меня все в порядке. Честное слово. Не беспокойтесь.
Она пыталась рассмотреть указатель на обочине дороги. Несколько раз моргнула. Эти несчастные буквы было не разглядеть. Потерла глаза. Притормозила и свернула.
– Пройдет, – сказа она. – Все пройдет.
Когда в последний