Яна, Дайяна, Марьяна. Надежда Нелидова
себя в порядок, Кира недоуменно пожала плечами. Что это было? Никогда, никогда она не изменяла мужьям, даже по молодости, по дурости, ни первому, ни второму… Поправила локон, вгляделась – и заговорщицки подмигнула своему отражению в зеркале.
В машине они не обмолвились словом. По Славикову заносчивому вихрастому затылку было непонятно: намерен он продолжить отношения? Разумеется, Кира откажет: раскатал губу, чего о себе возомнил, сыну ровесник и пр. Или это было простое стечение обстоятельств места, времени и действия, «синдром» бунинского солнечного удара и ночной фиалки?
Так же впереди величественно покачивалась каракулевая папаха Аси Петровны. Лялька что-то чуяла, шевелила острым носиком, вопросительно поглядывала на Киру и на Славика.
Кира решила себя обезопасить. Скинула смс-ку Славику: «Не вздумай трепаться в гараже. Первой узнает жена». Подумала и добавила: «Дойдут слухи – накатаю заяву в полицию, что насильно». Коротко передохнула. Блин, не жизнь, а военные действия.
Незаметно закемарили в тёплом, тёмном, душном салоне. На въезде в город была кольцевая развязка. Кира очнулась оттого, что её сильно швырнуло влево, потом вправо – насколько позволял ремень безопасности. Автомобиль крутило с бешеной скоростью, как фигуристку в пируэтах – на льду.
В фильмах, в момент аварии, пассажиры визжат, орут и молятся богу. Полнейшая фигня: в этот момент держится мёртвая тишина (не считая жуткого скрипа колёс). Остекленевшие глаза, оскаленные рты, вцепившиеся, во что пришлось, закоченевшие руки.
Потом женщины сверились: мысли у всех были примерно одинаковые. Ася Петровна: «Вот и всё». Лялька: «Это капец». Кира: «Так вот как это бывает». Слава вряд ли вообще что-либо соображал, выкручивая руль, как выкручивают руки врагу в отчаянной, смертельной борьбе.
Машину, будто игрушку-юлу, выбросило на встречку и неотвратимо несло под огромные спаренные задние колёса фуры.
В жизни всё решают не секунды, а доли секунды, не метры – а миллиметры. Хотя стёкла были закрыты, Кирино лицо опахнуло солярным жаром огромной машины. В последний момент фура с гневным рёвом промчалась – хотя водитель мог бы с полным правом остановиться, вылезти и от души выутюжить Славину пухлую мальчишескую морду. Вот тебе – уснул за рулём, вот тебе четыре трупа за раз, вот тебе поседевшие волосы, вот тебе гарантированный ранний инфаркт – не хочешь?!. А их машина, как во сне, как снежинка, докручивала замедляющиеся па на пустынной ледяной дороге…
Славик вывалился, его стошнило прямо под колесо. Пьяной походкой ушёл, сел на грязный снежный бруствер на обочине.
Ася Петровна икала. Из Киры будто большой ложкой разом вычерпнули всё нутро, опустошили – осталась одна оболочка. Она выбросила наружу ноги в тонких блестящих сапогах, смотрела из распахнутой дверцы. Вот лес. Вот мирные огоньки дальней деревни. Вот морозное небо в игольчатых звёздах.
Просто – жить. Смотреть, впитывать, каждую