Последние истории. Ольга Токарчук
уже поздно. И потом все равно снегопад. Но это же не к спеху, правда? Завтра я опять тут буду. И послезавтра.
– О, да я только проездом.
– Понимаю.
Мужчина смотрит на Иду с улыбкой, словно на ребенка, с которым играет «в доктора». Словно не верит ей. На прощание забавно качает головой и торопливо выходит. Энергично сбегает на первый этаж – его топот и скрип снега под ногами еще доносятся с улицы, потом слышен хрип мотора. Машина заводится с третьей попытки. Ольга подает гостье старый клетчатый халат, и женщины спускаются вниз, в кухню.
– Он ветеринар, – говорит старушка и ставит перед Идой кружку горячего молока, с явным удовольствием вливает туда мед. – В городе у него клиника. У тебя есть дети, семья?
Мед стекает тоненькой ниточкой и исчезает в белом омуте.
– Дочка, – отвечает гостья, глядя на этот коктейль; раньше она бы такое и в рот не взяла, но теперь хочется попробовать. Ложечкой размешивает молоко и делает глоток. – У меня дочка, а у нее сын.
– О, да ты еще и бабушка, – радуется Ольга.
Входит Стефан, растирая ладони, – видимо, с улицы. Вынимает из холодильника творог и сыр, выкладывает на доску, достает помидоры. Большим ножом режет хлеб.
– Я вроде должна быть очень голодной, целые сутки не ела, – отзывается Ида и замечает, что у Ольги вставная челюсть, слишком большая; неприятно смотреть, когда старушка говорит.
Супруги режут бутерброды с сыром на квадратики и медленно, торжественно отправляют в рот. Жуют, глядя на нее. «Взгляд человеческой породы», – думает Ида и деликатно отводит глаза. Она смотрит на еду, но голода не ощущает. Подходит к раковине и, подставив ладонь ковшиком, пьет воду из-под крана.
Ида думала, что старики примутся расспрашивать ее о происшествии, но те молча едят мягкий сыр с помидорами и хлебом и лишь довольно посматривают на гостью. Она отламывает кусочек сыра и кладет в рот. Но вкуса никакого не чувствует.
– Ни разу в жизни не попадала в аварию, даже мелкую, – говорит Ида. – Я всегда езжу очень осторожно. Должно быть, дорожный знак залепило снегом, я не знала, что там поворот. Взяла у приятельницы машину, чтобы наконец съездить туда, где жила в детстве, под Левином.
– Левин? Ясно, – отзывается Стефан с набитым ртом. – Знаешь, где это? – обращается он к жене, а та морщит лоб, словно пытаясь вспомнить. – Мы туда ездили за той лошадью, помнишь? За Поляницу.
Ольга согласно кивает.
– Так ты из этих краев, – произносит она задумчиво.
– Мы жили в маленькой деревушке, в горах, но я довольно быстро уехала, – улыбается Ида и, помедлив, берет еще кусочек.
– А родители? – спрашивает Ольга.
Ида охотно рассказывает. Родители уже умерли. После смерти матери, пережившей отца на несколько месяцев, она продала дом и забыла про него. Неудобный, высоко в горах, старый и тесный. Ида добавляет, что никогда по нему не скучала, но, оказавшись несколько дней назад в этих местах, вдруг захотела там побывать.
– Я собиралась выехать из Еленей