Современная литературная теория. Антология. Отсутствует
мышления. Первое международное признание получил как теоретик деконструкции. Деррида решительно протестует против понимания деконструкции как нигилистической критики любых институций, иерархий и ценностей, против сведения ее к набору технических приемов чтения и утверждает вопрошающее и утверждающее начало в деконструкции: «она задается вопросами о сущности и явленности, о внутреннем/внешнем, о феномене и его облике». Это прежде всего философ, который задает тексту философские вопросы: откуда берется произведение, что такое текстуальность, как обозначить границы литературы. Предлагаемая статья представляет собой знаменитое выступление Дерриды на конференции «Язык критики и науки о человеке» в университете Джона Хопкинса в Балтиморе, США, в 1966 г., с которого началось победное шествие постструктурализма. Деррида предлагает философское обоснование того, как в силу сложного взаимодействия между разными уровнями текста любой текст неизбежно либо искажает авторский замысел, либо выходит за его границы, т.е. не равен самому себе. Он показывает, что понятие «центра» как надежной опоры интерпретации, как гарантии понимания есть философская фикция, и описывает открытый нашему свободному истолкованию мир чистых знаков, происхождение которых неизвестно, за которыми не стоит никакая истина. Деконструкция исходит из того, что любой текст в силу природы текстуальности подрывает собственную претензию обладать неким определенным, заданным значением, и предлагает читателю включиться в свободную игру производства новых значений произведения.
Основные труды: «О грамматологии» (De la grammatologie, 1967); «Письмо и различие» (Writing and Difference, 1978); «Акты литературы» (Acts of Literature, 1992); «Призраки Маркса» (Spectres of Marx, 1994); «Политика дружбы» (Politics of Friendship, 1995); «Сопротивление психоанализа» (Resistances of Psychoanalysis, 1997); «Без алиби» (Without Alibi, 2002). В настоящее время – директор исследований в Школе высших исследований по социальным наукам в Париже.
Жак Деррида
Структура, знак и игра в дискурсе наук о человеке
Мы более нуждаемся в истолковании толкований, чем в толковании вещей.
Возможно, в истории понятия «структура» произошло нечто, что можно назвать «событием», если бы это многозначное слово не имело значения, которое структурная – или структуралистская – мысль не стремится ограничить. Однако все же будем говорить о «событии», и пусть кавычки, в которые взято это слово, служат нам предупреждением. Что же это за событие? Внешне оно выглядит как разрыв и усиление.
Легко показать, что понятие структуры и даже само слово «структура» имеют столь же давнюю историю, как понятие эпистемы[21], столь же давнюю, как вся западная наука и философия, чьи корни залегают глубоко в почве повседневного языка, куда эпистема проникает в попытке обнаружить эти корни и сделать их своей частью в процессе метафорического замещения. Однако вплоть до того события, которое я собираюсь определить, структура хотя и неизменно делала свое дело, всегда нейтрализовалась или редуцировалась,
Термин введен Мишелем Фуко для обозначения «целостности отношений, которые объединяют в определенный период практику дискурса, из которой вырастают эпистемологические фигуры, науки и по возможности формализованные системы знания».