Беспощадные. Альберт Байкалов
с хрустом уперлась в куст орешника и встала.
В последний момент пассажир с трудом успел выставить вперед руки, чтобы не врезаться головой в лобовое стекло.
Водитель торопливо выжал сцепление, бросил на пассажира испуганный взгляд и повернул ключ в замке зажигания. Захлебываясь самодельным бензином, двигатель чихнул и надрывно взревел.
– Ты совсем недавно научился ездить? – поморщился пассажир.
Парень сделал вид, будто не расслышал, и тронул машину вперед. Однако дернувшись, она снова заглохла.
– Ты что, издеваешься? – строго спросил с заднего сиденья Уматгирей Алхастов.
Коротко стриженный, с покрытой нижней частью лица трехдневной щетиной угрюмый чеченец встретил Закира в Беное. Он должен был показать дорогу в отряд его сына, полевого командира Аслана Гакаева. Самый старший среди детей и последний, сейчас он умирал. Закир едва успел прилететь в Москву из Лондона, как ему сообщили страшную новость. Сын был ранен не в бою и даже не подорвался на мине. При сборке взрывного устройства в лагере молодой чеченец допустил ошибку. Двоих моджахедов Аллах сразу забрал к себе, а его сыну еще предстояло мучиться. Закир не понимал, за что так прогневались на него небеса. За пятнадцать лет он похоронил всех близких ему людей.
– Заводи! – Уматгирей ударил кулаком в спинку сиденья водителя. – И не надо сейчас ехать вперед. Разве не видишь куст? Ты ведь не на танке.
Водитель завел машину, включил заднюю передачу и сдал задом, потом вывернул руль и вернулся на дорогу. Перевалив через хребет, они покатились вниз. Справа и слева к дороге подступали деревья, ветви которых местами образовывали красную ажурную арку.
– Здесь тише, – схватился за спинку сиденья водителя Уматгирей и стал вглядываться вперед. – Видишь, слева просвет? Поворачивай туда. Только осторожнее.
Водитель сбавил скорость до минимума и повернул руль. Объезжая деревья, они проехали по едва заметной колее еще с полкилометра вверх по распадку.
– Стой! – шлепнул по сиденью ладонью Уматгирей. – Приехали.
Из зарослей барбариса показалась голова бородатого, с почерневшим от загара лицом моджахеда. На его голове красовалась сшитая по форме тюбетейки кожаная шапочка.
– Почему сидишь, разве не узнал? – вышел из машины Уматгирей.
– Я узнал только тебя, – поднимаясь на ноги, признался бородач, забросил за спину автомат, стряхнул с камуфлированной куртки прилипшие листочки и траву.
Закир отошел от машины, запрокинул назад голову, закрыл глаза и вдохнул носом воздух.
– Далеко еще? – спросил он, поворачиваясь к Уматгирею.
– Полчаса идти, – ответил за него моджахед в шапочке и тут же спохватился: – Меня Майрбек Куциев зовут. Я из Джугурты.
– Здравствуй, Майрбек, – кивнул Закир, разглядывая боевика. – Давно воюешь?
– Мне скоро сорок. – Майрбек провел рукой по бороде. – Половину жизни я не