Щит и вера. Галина Пономарёва
уже немало видел Афанасий. Он разволновался, осознав свою совершенно иную миссию, неизвестную и пугающую. Его раздумья прервал Прокопий, указав на жилище Андрея.
Ворота были открыты, Афанасий беспрепятственно прошёл к дому. На дверях висел колоколец, в который и зазвонил Афанасий Зыков, а теперь уже отец Афанасий. Дверь открыла ключница. Спросив его, кто он и по какому вопросу, она быстро зашла во внутреннее помещение, оставив вошедшего в просторной прихожей, где стояли массивные скамьи. Афанасий не стал садиться, вскоре та же ключница провела его во внутренние комнаты.
Андрей Дионисиевич был нестар, крепок, одет в простые крестьянские одежды. Он приветливо пригласил Афанасия Тихоновича сесть за стол, на котором стояли меды, самовар и на глиняных тарелочках разложены всякие постряпушки.
– Отпей чайку, отец Афанасий. – Афанасий сразу даже не понял, что обращаются к нему. – Рад, рад знакомству. Хорошо, что старостой общины будет управлять человек образованный, знающий. О хозяйстве твоём говорить не буду, сам во всём разберёшься, а вот об общей казне несколько скажу. Все общины Выголексинского общежительства участвуют в содержании общей казны, которая является для всех средством развития торговых дел, строительства судов для рыболовства в Белом море, а также для торговых походов в иноземные государства. Приходится Архангельску платить налоги за пристани, за торговые ряды и многое другое. Ты, отче, и сам должон понимать необходимость в оной казне. Я тебе обо всём отпишу опосля, а пока домашними делами займись. Батюшко твой зело умён и предприимчив был. Думаю, что вы, отец Афанасий, достойно продолжите дело наше, тем более что благословение на службу вами получено. А топеряча давайте чай пить, а то он стынет.
На зов хозяина дома из женской половины вышла миловидная женщина, как оказалось – жена Андрея, Елизавета. Несмотря на тёмные одежды и плат на голове, скрыть её свежесть и красоту было невозможно. Женщина молча разлила чай по большим чашкам и для удобства пития налила его в блюдца, смиренным и тихим голосом пожелала приятного аппетита и удалилась в свои комнаты. После непродолжительного чаепития аудиенция в обитель была завершена. Покидая её, Афанасий не переставал удивляться Андрею: даже не верилось, что перед ним сидел князь, хоть и опальный, но князь! Их-то он на Москве много знавал, а этот совсем другой! Вот ведь как!
Со следующего дня началась для семьи Афанасия Тихоновича Зыкова неведомая доселе жизнь. Целыми днями он был занят духовными службами, молебном, обустройством общины. Сыновья стали подмогой: постигали крестьянские полевые работы, обучались ремёслам, всем хозяйственным делам пришлось овладевать. Народ общинный оказался мастеровым и трудолюбивым. Крестьянам была привита честность, дисциплинированность, беспрекословное подчинение духовному старосте, который был для них всем. Одним словом – отец. К такому званию Афанасий Тихонович привыкал долго.
Со строительством государем Петром Алексеевичем верфи на Белом