Печальный демон Голливуда. Анна и Сергей Литвиновы
и даже двадцать годков назад, однако и на том спасибо, и то хлеб.
Рассказывал новый знакомец в том числе об истории своей собственной семьи. Оказывается, родной его отец тоже имеет непосредственное отношение к России. Он служил в чине гауптмана (капитана) на Восточном фронте. Был ранен, получил нашивку и Железный крест. А когда его полк базировался в одном из оккупированных фашистами советских городов, случилась с ним даже романтическая история. Он влюбился в русскую женщину уже не первой молодости. То была настоящая страсть, рассказывал отец. Зрелая и чистая любовь. Ей около тридцати, ему тоже. Она была замужем за русским командиром, который пропал без вести. Но эта русская не смогла с собой совладать, отдалась врагу и даже забеременела от него. Когда фронт стал подходить все ближе, он предложил ей уехать вместе с ним, уговаривал, стращал карами, которые обрушит на нее свирепый сталинский режим, если она останется на советской территории. И она согласилась бежать с ним. И даже решила не делать аборт, оставить ребенка.
Однако продвижение советских войск и высадка десанта оказались столь стремительными, что гитлеровцам пришлось отступать в спешном порядке. Ежеминутно рискуя головой (в городе уже шли уличные бои), влюбленный немец все ж таки добрался до дома своей девушки. Но – увы! – ее не оказалось на месте. Где она? Гауптман не имел ни малейшего представления, как найти возлюбленную. И он совершил то, что должен был сделать солдат, верный воинскому долгу, и чего он не мог себе простить до конца жизни. Он отступил вместе со своей частью. И больше в советский город, естественно, не вернулся. И с любимой никогда не встретился.
«Что же было дальше?» – воскликнула Ирина, живейшим образом заинтересовавшаяся рассказом. Дело в том, что история ее семьи являлась чем-то вроде зеркального отражения повести немца. В судьбе родной матери Ирины тоже был роман, случившийся в военные годы, от которого родился незаконный ребенок.
«Что было дальше? – насупился Курт. – Ничего хорошего или интересного». Война закончилась, отец из поверженной Германии в поисках лучшей доли эмигрировал в Австралию. Там женился, у него родилось трое сыновей, в том числе будущий «Гурвинек», и одна дочь. Однако бывший гауптман не забыл свою русскую возлюбленную. Неоднократно писал в посольство Советского Союза и даже в Кремль. Но до смерти Сталина ему просто ничего не отвечали. А в пятьдесят пятом пришла официальная бумага: дескать, в тысяча девятьсот сорок пятом году у девушки родилась дочь. А затем, в сорок седьмом, молодую мать признали виновной в измене Родине и приговорили в десяти годам исправительно-трудовых лагерей. Через год она в заключении скончалась. А девочку отдали в детдом, откуда последняя была удочерена. «О дальнейшей ее судьбе органы опеки сведений не имеют», – говорилось напоследок в официальном письме из СССР.
А Ирина в этом месте рассказа Курта – Гурвинека уже находилась в состоянии, близком к обморочному, – и вовсе не спиртные напитки были тому