Криптия. Наталья Резанова
– нельзя ему пока вставать, хоть он и порывается.
Вид у Латрона был не то чтоб страшный, но несколько жутковатый. Голову ему перед операцией обрили, и сейчас вместо привычной белобрысой шевелюры глазам посетителя предстал лысый череп со свежими шрамами – уже не врагом, а ножом хирурга оставленными, – впрочем, они частично были скрыты за бинтами. Парень и всегда-то был худ, а сейчас еще больше спал с лица. Глаза, однако, у него блестели – и блестели злобно, как это бывает у деятельных людей, которых принуждают вести неподвижный образ жизни. Словом, взглянуть – так сущий каторжник. Каким Латрон, наверное, сейчас и был бы – не случись, на его бродяжье счастье, эта война. Бывают такие люди – в мирное время от них приходится ждать всяческих неприятностей, а вот на войне от них одна лишь польза. За год военных действий в пустошах Грау не раз имел случай в этом убедиться. Малый не только был храбр и обращался с оружием лучше многих побывавших в переделках солдат, у него еще и голова неплохо варила – не зря же его взял в ученики Керавн, который во всем Димне считался колдуном. И Грау счел, что нашел себе заместителя.
Но Латрона как раз умная голова и подвела, а также знания, нахватанные у колдуна. Именно ему принадлежала затея с подкопом и оползнем у Мероссы, которую Грау и доверил ему осуществить. И все бы хорошо, но, то ли что-то не до конца Латрон рассчитал, то ли просто не успел увернуться, прилетело ему при том оползне по умной голове, и оказался он под завалом. Сумел выбраться, но был таков, что отрядный костоправ сказал – не выживет. Упрямый малый, однако, выжил и даже встал на ноги, только вот рана на голове заживала плохо и лихорадка не проходила. Поэтому Грау и решил отправить его не в городской лазарет, а к Керавну, может, тот смекнет, как помочь бывшему ученику.
Керавн, как потом рассказали капитану, отрядного лекаря крыл последними словами – мол, допустил, чтоб осколки кости в ране остались. И, по словам самого же Латрона, «черепушку ему вскрывал». Грау был рад, что не видел этого. Он привык видеть, как латают и прижигают боевые ранения, но вот когда в голову лезут с ножом – как-то неприятно. Но Латрону это вроде бы пошло на пользу. И теперь он выздоравливает.
– Что ж, возвращайся. Найдем мы тебе дело…
– П-п-понятно…
Что там понял Латрон, Грау выяснять не стал. Сказал: «Ну, до скорого» и двинулся к выходу. В коридоре обретался бледный черноволосый парень, слуга, наверное. Или нынешний ученик.
– А доктора дома нету, – неизвестно зачем сообщил он.
Нету так нету. Так даже лучше, наверное. Не вступая в пустопорожние разговоры, капитан вышел из дома на улицу. На душе у него было паршиво.
Не смог он сказать Латрону, что обратно его, скорее всего, не примет. И не только потому, что вряд ли нынешний Латрон обретет прежнюю ловкость в движениях, а речь его, слишком гладкую и складную для бывшего бродяги, порой перебивает заикание. Просто Грау уже приходилось замечать, что означают подобные признаки у людей, получивших такие ранения. Если они выживают, то потом страдают от сильнейших головных болей,