Планета FREEков. Юлия Горина
Коршунов? – спросила она, со смущенной улыбкой вглядываясь Рэму в лицо.
Хмурое выражение мгновенно слетело с его лица. Он остановился и ободряюще улыбнулся.
– Да, я Роман Коршунов, и совершенно не случайно!
– Ах боже мой, я так рада! – расцвела счастливой улыбкой женщина. – Вы – просто чудо! Я видела все ваши фильмы… Можно, я вас обниму? Вы уж простите за наглость…
– Не прощу, если не обнимете! – подмигнул ей Рэм, раскрывая объятия.
Она ахнула, прижалась на мгновение к его груди и, промакивая кончиком пальца навернувшиеся слезы в уголках глаз, пробормотала:
– Спасибо! Дай вам бог всего-всего, и главное – везения по жизни!
– И вам всего доброго. Спасибо, что смотрите.
Женщина прошла мимо, и Рэм, снова сунув руки в карманы, спросил:
– Так что ты там начала говорить?
Лиза, с интересом наблюдавшая всю картину, поплелась за ним следом, стараясь не думать о туфлях.
– Что ты выглядел абсолютно довольным в этом, как ты выразился, борделе.
Он фыркнул.
– А как я должен был выглядеть? Они пришли, чтобы пообщаться со мной, и я на это общение заранее согласился. Между прочим, с твоей подачи.
Лиза усмехнулась.
– Ну конечно! И ты отвешивал комплименты их вываливающимся из платьев огромным дыням исключительно по моей вине! – выпалила она со всей собравшейся за вечер обидой в голосе.
Он прыснул, с какой-то новой, незнакомой Лизе улыбкой взглянул на нее.
– Вообще-то прозвучало так, будто ты смертельно завидуешь их огромным дыням!
Лиза гневно тряхнула челкой:
– Да вовсе не дыням их я завидую!.. Я…
Она поняла, что спалилась на все сто. И что хуже всего, ее уши, щеки и шея предательски запылали, подтверждая, что оговорка была не случайной.
– Я вообще очень виновата перед тобой, – заговорила она, стараясь одним смущением скрыть другое. – Я описала тебе наш клуб, как сообщество тонких ценителей актерского мастерства, как… Ну в общем, нечто совершенно отличное от того, что ты увидел. Я не знаю, что на всех них нашло. Обычно – нормальные, абсолютно адекватные девочки… Я сначала хотела как-то все исправить, извиниться – но потом увидела, как тебе все нравится… И им нравится… Ты выглядел очень довольным.
Рэм глубоко вздохнул.
– Лиза, я – актер. Мне люди платят за то, что я выгляжу так, как им нравится.
Отвернувшись в сторону, Лиза проговорила:
– Я как-то не подумала… Так ты не на ортодоксов, а на меня так разозлился?..
– Нет. Я был зол на саму ситуацию… И на ортодоксов тоже. Ненавижу, когда кто-то считает себя вправе диктовать другим, как им жить.
Лизе вдруг стало легко. Рэм шел рядом с ней, сунув руки в карманы и щурясь на фонари – не совсем такой, каким она его себе рисовала, но настоящий, простой и досягаемый. Ей казалось, будто они знакомы уже целую вечность.
– Ясно. Дрался ты профессионально, я даже представить себе не могла, что ты так можешь. Мне почему-то казалось, что ты… как бы это сказать?.. не сторонник грубого