Встреча в парке – 2. Владимир Иванов

      Для прощания нас отвели в маленькую комнатку, где стоял гроб, половинка крышки которого была открыта. Первым подошёл Борис и что-то тихо заговорил по-немецки. Пару раз его монолог прерывался всхлипыванием. С годами человек становится сентиментален. Повернувшись ко мне, прикрывая глаза платком, Борис почти приказным тоном произнёс: «Твоя очередь», и отошёл в сторонку, уступая мне место.

      Лицо старика сильно исхудало. Желтоватая кожа выглядела буквально натянутой на кости. Хорошо, что рядом не было Валюши. С ней от такого вида дедушки Джо случилась бы истерика. Я продолжал смотреть на Джозефа, и ничего кроме «спасибо» не приходило мне на ум. Одно единственное слова вертелось в моей голове. Достал фотокарточку Ангелики, положил её на левую сторону груди старика под пиджак. Поцеловал холодный восковой лоб Джозефа.

      – Спасибо, дедушка. – Неожиданно для себя сказал вслух.

      Мы вышли в коридор. Борис куда-то отлучился и, вернувшись минут через пять, сказал, что урну с прахом можно будет забрать через два часа. А пока мы можем погулять поблизости, поехать в город или посидеть в маленьком сквере перед крематорием.

      – Очень надеюсь, что в этом сквере нам не встретятся три араба с дубиной. – Пошутил Борис.

      Как ни странно, эта его шутка буквально вырвала меня из состояния отрешённости. Какое-то подобие улыбки проскочило по моему лицу.

      – На этот раз воспользуемся правилом «пяти долларов». – Я достал бумажник Джозефа и потряс им в воздухе.

      – Владимир, – голос Бориса дрогнул, – подари его мне. Хоть какая-то вещица Йозефа будет мне о нём напоминать.

      Я опешил от неожиданности. Просьба никак не сочеталась ни с его образом, ни с его историями. Передо мной стоял ребёнок, который просит что-то на память о любимом дедушке. Без колебаний протянул ему бумажник старика. Борис взял его сразу двумя руками. Не выпуская, правым рукавом вытер слезу и попытался меня обнять. Но не получилось. Наконец, оставив бумажник в левой руке, правой признательно коснулся моего плеча и, склонив голову, отошёл к окну. Я оставил его на минутку одного, чтобы он мог справиться с нахлынувшими чувствами.

      Через минуту мы вышли на улицу. Повеселевший Борис предложил просто бесцельно побродить вокруг. Я согласился.

      – Знаешь, Владимир, – начал он, как только мы вышли за ограду сквера у крематория, – Йозеф буквально перевернул мою жизнь. Да, именно случайная встреча с ним в начале весны шестьдесят восьмого в небольшой клинике Праги изменила всю мою жизнь. Все мои представления о человеке и его возможностях изменил уникальный врач-диагност, который должен был просто тестировать наше медицинское оборудование.

      Я