Призрак из прошлого (Моя темная половина). Часть 3. Натали Сойер
евреям запрещено было появляться на улице, если по ней ехал судья.
Эмма окликнула еврейку, и Этель, жмурясь на солнце, повернулась к ней, на ее лице заиграла улыбка и девушка остановилась
– Привет! – Этель весело помахала рукой, – я иду в гости! А ты решила посетить рынок?
– Да, – Эмма помахала пустой корзиной, – я иду к молочнице. Ко мне в гости заглянула Аманда, я обещала ей булочки. Ты присоединишься к нам?
– Не знаю, – Этель слегка смутилась, – меня всегда смущала твоя подруга…
– Аманда добрая и славная, – возразила Эмма, и взяла Этель под руку, теперь они шли рядом по улице, – ну и что, что начальник стражи ее опекун, она никогда не пользовалась своим положением в городе.
– Я не знаю, – Этель пожала плечами, – но, наверное, все же откажусь. Раз уж ты идешь в строну рынка, я провожу тебя, я как раз иду к Грейси. Недавно передала ей травы для чая, хочу узнать, как у нее дела…
Эмма неодобрительно покачала головой. Она не очень одобряла странную дружбу между Этель и дочерью зеленщицы Сэнди, той самой, которая всегда цеплялась к еврейке. Дочь старухи Каллахан прославилась в городе еще год назад, она была единственной выжившей жертвой убийцы, которую нашли в его логове на старом руднике стражники, среди трупов остальных девушек, пропавших в Бристоле еще прошлой весной.
Та история всколыхнула Бристоль, и город еще долго был взбудоражен трагической и нелепой смертью молодых и красивых девушек из самых уважаемых семей. Убийцу стражники тогда поймали прямо в его логове, куда он вернулся, и Грейси стала единственным свидетелем, опознавшим его. Судья не стал тянуть с приговором, смертной казни требовал весь город, и Джо Коллинза, так его звали, расчленили лошадьми на главной площади. Перед тем, как помощники палача начали хлестать лошадей плетьми, глашатай громко прочитал имена всех девушек, чтобы память о них навсегда осталась в сердцах горожан и семей погибших. Дора Стентон, Летисия Альбенис, Сара Бакстон, Дженнифер Макмарти, Луиза Кельвин, и Грейс Каллахан, она тоже была в этом списке, хоть ей и посчастливилось выжить. С тех пор дочь простой зеленщицы и стала местной достопримечательностью.
Эмма знала, что еврейка подружилась с Грейси, хотя было непонятно, что могло связать двух таких непохожих девушек. Грейси помогала на рынке матери, недавно она потеряла молодого мужа, и теперь осталась одна, хотя была уже на пятом месяце беременности. Старуха Сэнди часто сетовала на то, что скоро родиться ребенок, и она ума не приложит, как прокормить дочь и внука. Эти разговоры Эмма частенько слышала, потому что покупала у Сэнди зелень – какой бы склочной ведьмой не была зеленщица, товар ее всегда был отменный.
– Этель, я уже говорила тебе, не стоит так близко общаться с Грейси, – покачала головой Эмма, – ее мать очень плохой человек, мало ли, что может придти ей в голову?
– Но госпожа Сэнди теперь не так кричит на меня, – возразила еврейка, поправив на голове полотняный