Родную мать встречай штыком. О «творцах» и жертвах террора. Сергей Павлович Степанов-Прошельцев
Каннегисер был назван членом подпольной террористической организации, которую якобы возглавлял его двоюродный брат Максимилиан Филоненко. Приказ об устранении Урицкого боевики получили, как писали газеты, от Бориса Савинкова. Но на тот момент Филоненко в Петрограде не появлялся. Он находился где-то в другом месте, а потом всплыл в Париже.
Я убил вампира-еврея, каплю за каплей пившего кровь русского народа. Я стремился показать русскому народу, что для нас Урицкий не еврей. Он – отщепенец. Я убил его в надежде восстановить доброе имя русских евреев».
Какая же из этих версий более правдоподобна, если учесть, что отец Каннегисера был знаком с Урицким, а сын перед тем, как привести свой приговор в исполнение, разговаривал по телефону с главой Петроградской Чрезвычайки?
Некто Касаткин
Встретил восторженно. Решил стать офицером, в июне 1917 года поступил в Михайловское училище. Но в феврале следующего года после того, как большевики переименовали это учебное заведение в Первые Советские артиллерийские командные курсы, Леонид стал восстанавливаться в институте.
У Перецвельга в Михайловском училище были друзья. Он закончил Казанское военное училище, служил в 93-м пехотном запасном полку. Но вскоре был арестован. 19 августа его и еще пятерых курсантов и преподавателей училища приговорили к смертной казни по совершенно надуманному обвинению.
.Это предложение, судя по всему, и сделал Есенин.
Свидетельств о других встречах поэтов в тот период нет, хотя Есенин находился в Петербурге практически до конца марта. Но есть основания предполагать, что такие встречи были. И совсем не случайно то, что Леонид Каннегиссер отправился в Нижний Новгород в одно время с близким знакомым Есенина Иваном Касаткиным.
его
Демидовым, Килевейном, Панютиным и Башкировыми, которые обещали ему финансовую поддержку. Благодаря им же он вступил в контакт с местными организациями белогвардейцев, во главе которых стояли прапорщик Ещин, студент Варшавского политехникума Н. Бирин…»
же романтически настроенного, что втянуть его в мифический заговор не составляло большого труда.
Каннегисер легко поддавался внушению. Так что решение по поводу убийства Урицкого он, скорее всего, принял под воздействием Ивана Михайловича, который сумел охмурить и Сергея Есенина, который называл его «учителем и другом». Потом, спустя два десятилетия, Касаткин сам попадет под асфальтовый каток сталинских репрессий и тоже будет расстрелян.
на Волге свидетельствует только чудом сохранившееся стихотворение «Снежная церковь»:
Зима и зодчий строили так дружно,
Что не поймёшь, где снег и где стена,
И скромно облачилась ризой вьюжной
Господня церковь – бедная жена.
И спит она средь белого погоста,
Блестит стекло бесхитростной слюдой,
И даже золото на ней так просто,
Как нитка бус на бабе молодой.
Запела