Проклятый граф. Том IV. Идеально безумный мир. Татьяна Бердникова
из себя святого, хочет завоевать людское расположение?
Андре, как раз начавший с усилием поворачивать ключ еще раз, остановился и, обернувшись через плечо, воззрился на девушку, как столяр на табуретку.
– Похищение человека, удержание его где-либо против воли – это преступление, – медленно, назидательно вымолвил он и, вздохнув, покачал головой, – Откуда же ты взялась такая, что ничего не знаешь… Мастер карает преступления достаточно строго, он считает, что изменить преступника не может ничто, поэтому лучше просто его уничтожить. За некоторые преступления, правда, он все же заключает в камеру, но то, что натворил по незнанию я, карается смертью. А я не хочу на плаху из-за глупой ошибки, откуда я мог знать, что пойманный мною лев на самом деле и не лев вовсе?!
– Тихо, тихо, – хранитель памяти, уже истомившийся в ожидании освобождения, примирительно поднял руки, – Не отвлекайся и открой замок. Обещаю, мы не будем жаловаться мастеру, даже если он будет нас пытать. Я не в обиде на тебя, парень – каждый может ошибиться!
Андре, мрачнеющий с каждым мигом все больше и больше, пасмурно кивнул и, набрав побольше воздуха в грудь, стиснул зубы, с еще большим усилием проворачивая ключ в замке.
Роман недовольно сморщился и зажал уши.
– Если он заскрипит еще чуть громче, Альберт точно все услышит!
– Надо было смазать сначала, – Людовик неодобрительно поджал губы, – Эх, дилетант ты, капитан, в том, что касается клеток…
– Иди на палубу, матрос, и следи за курсом! – рыкнул капитан и, вынув ключ из замочной скважины, убрал его в карман. После чего уверенно добыл из нагрудного кармана рубашки (сегодня он был одет не так, как в день знакомства с Татьяной, и рубаха, обтягивающая его торс, казалась вполне современной, чего нельзя было сказать о штанах и высоких сапогах) ключик гораздо более меньший, какой-то очень скромный по сравнению с убранным и, приподняв замок, вставил его в скважину с обратной стороны.
Этот ключ повернулся легко, да к тому же всего один раз, и замок, к радости всех присутствующих не щелкнул, а протяжно застонал, отпуская доселе крепко удерживаемую дужку. Андре с усилием раскрыл последнюю и, кое-как выдернув из петель, распахнул дверь клетки.
Хранитель памяти, не дожидаясь дополнительного приглашения, торопливо покинул последнюю и, отойдя подальше, с видимым удовольствием вдохнул несколько спертый, но даже здесь соленый морской воздух.
– Верьте или нет, но в клетке дышится совсем иначе, – искренне произнес он и, крепко обняв бросившуюся ему на шею Татьяну, хлопнул по плечу виконта, – Ладно, ведите меня наверх. После клетки мне не терпится увидеть простор…
Роман, явственно сомневающийся в новом знакомом, не доверяющий ему столь же безоговорочно, как девушка, кивнул и поспешно зашагал вперед. Увидеть простор ему, судя по всему, не терпелось ничуть не меньше, чем Винсенту.
Андре, оставшийся позади, проводил их