Письмо. Владимир Шмелев
от «Письма». Правда, незавершенность в данном случае носит признак окончательный – у автора просто не оставалось сил, чтобы поставить идеальную точку.
Отдельно позволю себе выразить благодарность проф. Коробочкину за оказанную помощь в редактировании и подготовке текста к печати и за высказанные им замечания и соображения. Книга рекомендована преподавателям медицинских вузов, студентам, посещающим курс психиатрии, в качестве учебного пособия, а также врачам смежных специальностей.
Д.м.н. Проф. Синельников А. В.
Письмо
От долгого туманного взгляда на пол я ощутил, как во мне сомкнулось и, оформившись в плоть, возникло явно чувство того, что вокруг именно то самое время, чтобы снова начать…
Это маленькое прозрение, начавшись с нестерпимого желания прибраться в комнате от вида всей этой пыли, застало меня совершенно одного, почти в полной тишине – когда все на редкость куда-то пропали. С легким волнением, боясь сбиться со своих ощущений и опасаясь всякого лишнего движения и даже случайной мысли, я стал собираться – так осторожно, словно на плече у меня сидела ужасно прекрасная бабочка, прогнать которую было бы преступлением. А спустя уже пятнадцать минут я ехал в купол библиотеки с ее колоннами, словно в храм, где совершенно особый воздух и где спокойствие… Но, однако, не это важно.
Важно: что случилось. Каким-то образом произошло.
Но как!? какое здесь спустилось волшебство? Кто прошепчет мне об этом? Сейчас я этого не понимаю, не могу представить этого и поверить в случившееся не могу. Хотел бы, но по-настоящему не могу. Я качаю головой, ибо не уверен в этих чистых листах, на которых еще не проступили слова. Они, возможно, медленно станут появляться от моего дыхания. Так медленно, что этого дыхания в конце концов не хватит, или в какой-то момент, уже появившись, слова примутся также медленно исчезать. Видите ли в чем дело: я до обидного не талантлив…
Глядя на светлеющий от молока горячий вихрь, я помню тот порыв. Чашка какао и маковое печенье с желтыми и черными тельцами изюма – мой рай, когда я погружен в собственные размышления, и когда мысли свободно и неприкаянно бродят в голове или чаще повисают одним единственным облаком, которое неспешно, по нескольку раз обращает ко мне то одну, то другую свою сторону. Главное, чтобы я был один, потому что люди утомляют меня – даже своим присутствием. Я устаю от них, от их веселья, от того, что и как они говорят, да ведь и думают все они как-то по-иному. Не хочется особо задаваться, почему так.
Вообще, боюсь упустить время – скоро, возможно, меня это не будет интересовать. Возможно, что мне не будет до всего этого никакого дела. От усталости или от того, что я плюну на все и махну рукой. Пока же дела в моей душе обстоят немного иначе.
И что, казалось бы, проще: сядь и пиши лист за листом, если нет других дел! Но не пишется…чем дальше, тем все сильнее это становится ясным. Отчего? Все больше начинает походить на дурную резьбу, на которую со всеми ее примятыми заусенцами,