Славянин. Александр Владимирович Забусов
вдоль болот. Песчаная почва южных территорий Руси, и лес делала светлым, не было того бурелома каковой бывает в лесах Подмосковья и Ленинградской области, какими их помнил Лиходеев. На их пути не встретились заболоченные торфяные поляны с темными бездонными омутами, как на северных территориях России. Ночевали в попадавшихся в пути деревнях, один раз на постоялом дворе на перепутье дорог, в глуши. А как же, везде люди живут! Пару раз пришлось коротать ночь на придорожных полянах, под шум леса и потрескивание костра. За то днем слух ласкал щебет птиц, погода в пути им досталась отменная. Идешь непоспешая по лесным просторам и радуешься летнему солнцу и небу, и тому, что ты просто есть на белом свете. Хорошо! Ощущения у Егора были как в детстве – особых забот нет, что ждет их впереди – неизвестно, думает в пути за него Беловод. Прикольно! Точно, как в детстве. Только ноша на плече тяжела, да и она вполне терпима.
К вечеру узкая дорога соединилась с дорогой раза в три шире прежней. По ней обычно проходили торговые караваны, воинские дружины, по ней перегонялись табуны лошадей и гурты домашнего скота. Дорога, на которую вышли, одна из «магистралей» этой Руси, проложена она между Черниговом и Курском.
На широком тракте встретили купцов, везущих товар в Чернигов, от них узнали последние новости. Опять неспокойно в княжествах. Опять сильным мира сего не дает житья желание повелевать всем, до чего дотянется их дружина. Но и без добрых вестей не обошлось. Молодой Курский князь Изяслав отдает сестру замуж за князя Ростовского. Уже и сватовство было, и невестой дары приняты благосклонно, теперь вот саму засватанную славницу вскорости повезут в чужую сторонушку к жениху. Беда в том, что свадьба без братца родного пройдет. Не может ноне Изяслав стол свой и на короткое время оставить. Тут как посмотреть, торговля торговлей, а Чернигов Курску враг.
С купецким караваном прошли добрый отрезок пути по извилистой, широкой дороге, утоптанной сотнями повозок. Справа и слева – густой лес, в котором пространство между деревьями заполонил колючий, высокий кустарник и лещина. Шорох песка под копытами, глушил лошадиный шаг. Возницы телег, издали замечая всадников, видно, что оружных, часто принимали правее, выезжая на обочину, нашаривали, подвигая поближе к себе топоры и мечи, с опаской наблюдали, как те верхами проходят мимо, спешат по своим делам.
У деревянного, широкого и длинного моста через Десну, купец повернул на север, заставив пехом переправиться на другой берег.
–Вот и ладно, – прокашлявшись, оповестил Беловод. – Версты через три будет деревенька мово боевого товарища. Переночуем, а там и до Курска рукой подать.
Услыхав о скором привале и ночевке, молодой, ускорил шаг, а вскоре чуть в стороне от тракта, действительно нарисовалась деревня, избенок на пятнадцать, не более.
Боярин Дергач уже года три надолго не покидал свой кров, чаще его можно было заметить на охоте, в поле или в лесу. Изредка напрягал в занятии воинской учебы свою дружину, которой у него было аж трое воев. Как всякий