Славянин. Александр Владимирович Забусов
не продолжая словоблудие, Велинег от всей души зарядил кулаком по лицу неожидавшему подобной выходки сверстнику. Э-эх! Хорошо приложился, вон недоносок даже через прилавок перекатился. Суета в ряду нарушила торговлю. Откуда ни возьмись видоки протолкались, определяя, можно ли поживиться за счет нарушителей спокойствия, но оглядевшись, прикинув откуда воины при полном доспехе, отвалили, решив не связываться. Недобро глянул на дядькиных воев, сделал внушение:
–И куда вы смотрели? Меня так и зарезать могли, и кошель спереть! Ну!
–Дак…
–Все боярину обскажу, как вы его племяша бережете! Паскудство! Пойдем, чую весь фарт испортил.
За прилавком с тканями завозился пришедший в себя потерпевший, но Велинег уже выкинул случившееся из головы. Все-таки пришлось оглянуться. Вставший из-за прилавка давешний оппонент помотал головой, напомнив собаку отряхивавшуюся от воды. Рядом мельтешил купец, хозяин лотков, возмущенно курлыкая что-то на своем непонятном языке.
–Бу-уру-у! Знатно приложил. Ну да ничего, как говорится, один раз, не пи… гм, не этот самый. Эй, малый, ты куда? Разговор не окончен!
Рукой оттолкнувшись от прилавка, хлопец махом перескочил в проход. Ну и рожа! Лицо заплывшее фиолетовым фингалом, походило скорей на свинячью морду, даже прохожие отшатнулись. Упырь, наверное краше будет, прости Господи! Теперь-то охранители не сплоховали. Расталкивая народ, ринулись на курянина, а тот дурачина стоит на месте. Сейчас порвут как два секача неудачливого охотника.
Улыбка истаяла с лица Велинега. Курянин мало того, что не сбежал, так еще и непонятно как поизголялся с людьми боярина. Грузчики на пристанях так развлекались с тяжелыми мешками при разгрузке судов у нерадивых, жадных купцов. Уронив воев на землю, парняга прямо по их телам прошел к побелевшему лицом ростовскому бояричу. Не вступая в словоблудие, кулачищем ткнул Велинега в холеное личико, словно лошадь копытом приложилась. Белый свет померк, утихомирились звуки, успокоение нагрянуло сразу, и может быть навсегда.
…Велинег приходил в себя медленно, иногда снова выпадая из реальности. Болело лицо, мутило и кружилась голова, почему-то ныла правая рука. Очнувшись в очередной раз, осознал, что лежит на лавке в отведенной для него комнате. Чернавка вытиравшая влажной тряпкой с пряным настоем его лоб и шею, заметив это, радостно вскрикнула и убежала. В комнату ввалилась грузная фигура дядьки. Боярин Елага сидя подле болезного племяша, долго и нудно выговаривал ему, пеняя на неумелость и неумение себя вести со смердом. Обвинял того в коварстве и бесчестном нападении, а служилых людей курского князя в нерасторопности и отлыниванию от своих обязанностей как дознатчиков.
–Ничего-о, за все мне заплатят. Скоро заплатят! Ты племяш оклемывайся шустрей впереди дело нас ждет. Надоел этот град. В Ростов вернемся, перед девками гоголем ходить будешь, я обещаю!
И ведь будет. Дядька знает, что говорит. Сон снова увел его в дальние дали, теперь уже просто сон.
А вот Егор с рынка сбежал только после того, как