Хроники Арли. Книга 1. Где я?. Владимир Валерьевич Комарьков
какой-то размеренный гул. Как будто к голове приложили невидимую раковину. Ритмичное шарканье убаюкивало, я стал клевать носом, перестроившись на автоматическое следование за целью. Пока наконец не уткнулся носом в жесткую спину. Сверху недовольно проворчали, я различил свое имя, но больше ничего не понял. Потерев от боли нос, как всегда страдающий первым, выглянул из-под мышки Трока и разинул рот.
За невеселыми мыслями я и не заметил, как воздух совсем посвежел, запахло солью. Теперь мне стало понятно, почему мы остановились. Подземелье резко обрывалось маленькой смотровой площадкой естественного происхождения, откуда открывался ошеломляющий вид на море. Казалось бы, дальше удивляться было некуда: откуда в столице море?! Но совсем не играющие кудрявыми шапками гребни привели меня в оторопь.
Несомненно, снаружи был вечер. Я подслеповато щурился – даже вечерний солнечный свет выдавливал обильные слезы из глаз, заставляя изо всех сил размазывать соленую влагу по всему лицу. Метрах в тридцати внизу вверх на скалы неторопливо карабкались волны, разбиваясь на янтарные клочья пены. Бескрайняя водная гладь уходила за горизонт, а я не мог оторвать взгляд от торопящегося ко сну светила. Солнце почти спряталось за горизонтом, пряча от нас свой пламенный взор. И было оно оранжевым с едва заметным зеленоватым отливом…
Глава 3
Одно из самых удаленных ответвлений шахты, в котором я впервые открыл глаза в мире чужого солнца, практически стал мне домом. Ну или комнатой – для дома маловат размер, нет окон и отсутствовала входная дверь. Я, как мог, расчистил пол от мелких осколков, крупные волоком оттащил к стенам. Из камней соорудил лежанку, набросав сверху более-менее чистую ветошь, какую смог найти, так что теперь здесь можно было находиться с некоторой долей комфорта.
Разговор с вождем закончился без неожиданностей, в своем обычном ключе, мне в очередной раз продемонстрировали, кто в доме хозяин, и навязчиво указали на мое место. Раздражение здоровяка, если и было поначалу наигранным, то под занавес он нешуточно распалился, брызгая слюной и размахивая длинными, как у шимпанзе, руками.
Впрочем, кричи не кричи – улучшению коммуникаций повышение голоса и физические воздействия никак не способствовали. Я, хоть убей, не понимал ни слова. Мое искреннее желание понять, чего от меня хотят, и внимание, с которым я вслушивался в незнакомую речь, в конце концов разозлили его ещё больше. Скорее всего, он решил, что над ним потешаются, а мои попытки хоть что-то понять были приняты за простое гримасничество.
Я заметил, что над вождем во время его вдохновенного монолога периодически подрагивал воздух, но, что бы это могло быть, в полумраке не разобрать.
В конце концов он плюнул в мою сторону и что-то буркнул одному из тех, кто стоял рядом. Незнакомец спокойно внимал его гневу и пристально, не стесняясь, меня разглядывал. На всякий случай я всмотрелся в пространство и над ним, но длинный стоял слишком неудачно, его голова сливалась