Никому не говори, что ты мой муж!. Софи Паулус
если я сейчас выпрыгну в снег? Или просто не сопротивляться, если он начнет меня насиловать.
– Ты телефон у меня в машине выронила, я его сегодня нашел и решил сразу отдать, – он проскальзывает рукой в бардачок передо мной и отдает мне мою ПРЕЛЕСТЬ!
МОЯ ПРЕЛЕСТЬ! Он снова со мной!
– Твоя бабушка дала адрес, я и решил приехать, не знаю, что ты подумала, когда меня увидела. Извини, если я что-то испортил.
Нет! Почему ты не лысый, уродливый, грубый толстяк, чтоб я могла на тебя обидеться и возненавидеть. Почему? Почему ты такой вежливый? Хочу закричать, но делаю вид, что сильно занята телефоном. И ещё у тебя очень вкусные губы. Эй, дура Настя, успокойся! О чем ты думаешь?!
– Спасибо большое, это очень любезно с твоей стороны, – еле произнесла я. – Извини, за тот вечер. Можно я поставлю, его зарядится, – показываю на свой телефон.
– Да конечно, – Дима быстро поставил телефон на зарядку и мы поехали дальше.
Все его внимание сейчас приковано к дороге, потому что мы то и дело выходим на обгон, чтобы объехать откуда-то взявшуюся колону фур. Нет, нет, но я все равно посматриваю в его сторону, чтобы разглядеть. Ну ведь за что-то он понравился теткам с дачи, раз его зацеловали напоследок.
Темные волосы, хоть и стрижен коротко, но они местами так небрежно торчат, темные пронзительные глаза, резко очерченные брови, которые придают особую выразительность, губы…
Почему он не вонючий бородавочник! За что мне это?!
Видно он понимает, что я его рассматриваю, хочет что-то сказать, но мой телефон включается и начинает пищать, звонить, гудеть. Мне приходят сотни оповещений о звонках, смс, настройки сети. Я делаю вид, что все это очень интересно и Дима терпеливо ждёт момента, как мне кажется.
– А зачем ты мне звонил двадцать восемь раз за четыре дня? – теперь в замешательстве он и что это? На его лице смущение? Этот надменный тип смущён? Ого.
– Двадцать восемь? – он удивлен и сам не ожидал своего вопроса походу.
– Да вот, двадцать восемь пропущенных звонков. Ой подожди, это пока телефон был включен, ещё пятнадцать смс, о том, что ты пытался дозвониться, когда он стал недоступен. Дим, я сама хочу развестись, не надо было так переживать из-за этого. После праздников я обещаю, что никуда не пропаду, и мы пойдем в ЗАГС. И ещё прости за этот пьяный бред в машине, за поцелуй этот дурацкий, за то, что пришлось играть роль моего парня, – уф, я это сказала! Моя совесть чиста! Не зря он потратил на меня столько времени. Сидит, смотрит внимательно вперед на дорогу и молчит.
Очень ужасный тип. Очень. Можно как-то вести диалог, ответить, кивнуть. О чем я говорила с ним два часа в кафе? О чем он говорил со всеми на даче? Если бы не мой шок и Антон, я бы хоть послушала.
Наша дача на окраине мира, и я это понимаю все больше и больше. Пару раз я хотела начать разговор, потом мыслями возвращалась к Антону, ведь он тоже мне оказывается звонил целых два раза, и сама не заметила, как уснула.
– Анастасия, просыпайся, мы в Москве. Куда тебя довезти? – он тихонько тронул