Приграничные земли. Полина Мишина
лишив возможности дышать. По солоноватому запаху, наполнившему комнату, мужчина понял, что из разодранной кожи заструилась теплая кровь.
– Завтра. На закате. Тленная улица, – зазвучал голос изнутри монстра, разлетаясь мелкими камешками по стенам, болью врезаясь в виски. – На закате, – еще раз прорычал зверь, обнажая желтоватые клыки.
Воздух, рывком ворвавшийся в легкие, с легкостью снес невидимую плотину. Вместе со спасительным вдохом Дамиан распахнул глаза. Комната в легком полумраке от одиноко горящей в ночнике свечи была совершенно пуста. С улицы по-прежнему доносились звуки виелы, чьих-то неспешных разговоров и звон посуды. Мужчина сел на кровать, проведя ледяными руками по лицу, пытаясь окончательно прогнать наведенный дурман. К такому приему он оказался не готов. Полностью материализовавшийся миф так далеко от квартала. Его союзник стал сильнее за эти годы и не опасался это продемонстрировать.
«Ну что же, – подумал Дамиан, окончательно приходя в себя, – я тоже уже не тот испуганный мальчишка, так что с радостью отвечу на твой вызов, старый друг».
Нормально уснуть в эту ночь магистр так и не смог, несмотря на закрытое окно и рассыпанный по углам чертополох. Поэтому утро, встретившее его теплыми лучами, изначально было испорчено. На грани злости и глубокой озабоченности, спешно позавтракав, мужчина распрощался с хозяйкой и покинул постоялый двор.
* * *
Центральное Министерство Салонии по виду ничем не отличалось от Министерств остальных одиннадцати южных провинций. Строгое здание из темно-серого камня возвышалось на несколько этажей на Центральной площади. В Салонии контраст между простотой и спокойствием современных строений и старыми домами магов ощущался особенно сильно. Дамиан поморщился – от пестрых оттенков желтого и багряного у него рябило в глазах. Удивительно, почему эти старые дома до сих пор не снесли. Магические сооружения в городском центре не только раздражали своей разнородностью, но и давали магам необоснованную надежду, что когда-нибудь они смогут свободно жить среди полноправных граждан Республики.
Войдя в здание Министерства, магистр почувствовал себя как дома. Приглушенный свет, мягкие ковры, съедающие каждый твой шаг, и, конечно же, витающий в воздухе запах Закона. Двое серых плащей, сделав несколько резких движений, попыталась преградить ему путь, но массивный черный перстень на левой руке заставил их тут же склонить головы в почтительном приветствии.
Сколько Дамиан себя помнил, власть всегда была единственным, что его по-настоящему восхищало. С детства наблюдая за тем, как мать пресмыкается перед мужчинами в сером, устраивавшими постоянные проверки в их доме, он решил, что сделает все что угодно, но окажется по ту сторону. Идея обладания властью так сильно влияла на его решения, привычки, круг общения, что в какой-то момент полностью стала определять его жизнь. Достигнув