Эвкалипты под снегом (сборник). Елена Пустовойтова
повизгивать.
В довольно просторной комнате на диване, над которым красовалась сделанная Ириной фотография Верки, лежал окровавленный, бледный, почти синюшный Сергей. Возле него, заканчивая накладывать на плечо повязку, суетился высокий, очень похожий на Сергея, старик. Рядом со сдвинутым в угол, накрытым к празднику столом, в кресле возле убранной елки сидела пожилая женщина со старомодной, с высоким гребнем, прической. К женщине жался младший сын Сергея. Бледное лицо ее выражало тревогу, но она тихим голосом успокаивала ребенка. Двое старших сыновей, двигаясь бесшумно, быстро и беспрекословно выполняли поручения деда. Верка, обутая в тапочки, влажной белой тряпицей вытирала кровь с рук и тела Сергея и, словно вокруг никого не было, шептала мужу ласковые слова.
Генерал, видно не раз бывший в таких ситуациях, попросил у мальчишек тонкое одеяло и простынь. Ловко, словно размеры и вес тяжело распластанного тела не имели для него значения, закутал Сергея в простынь, потом в одеяло. Взял, как гигантского ребенка, на руки и, согнув под тяжестью колени, донес до машины. Полулежа устроил Сергея на заднем сиденье, и, борясь с одышкой, подсел к нему сам. И когда отец Сергея, так и не попав в рукава пальто, сел на переднее сиденье, Ирина, крикнув Верке, которая вцепилась в ручку дверцы, глядя не отрываясь на Сергея, что сразу вернется за ней, рванула машину с места.
В соседнее село, где находилась больница, ехали молча, отец Сергея бесстрастным голосом тихо указывал Ирине дорогу. Старик скрывал отчаяние, и от этого Ирине было его еще более жаль.
В больнице по случаю праздника, на который отпустили почти всех больных, дежурила только фельдшерица с медсестрой. Но они, предупрежденные звонком, уже готовили операционную и поджидали хирурга, за которым Ирина тут же вызвалась съездить, дорогу к которому ей все так же указывал старенький доктор. Все это время Ирина не волновалась – быстрота действий отвлекала от эмоций. Забеспокоилась она только когда за переговаривающимися на ходу хирургом и отцом Сергея закрылась дверь операционной. И, погоняемая страхом, оставив Степана сидеть в больничном коридоре, поехала за Верой.
На диване, где недавно лежал Сергей, сидел, притаившись тихой мышкой, Егорушка. Верка, ко всему безразличная, сидела с краю праздничного стола в накинутом пальто, чтобы из-за нее не было ни секунды задержки. Решили, что Лариса останется с матерью Сергея, Лидией Тимофеевной, а дети с матерью поедут в больницу.
Мальчишки собрались вмиг. Незаметные, как старички, тихо устроились на сиденье, где совсем недавно лежал их отец. Верка села рядом с Ириной.
– Что все-таки случилось? – выехав за околицу, решилась наконец-то узнать Ирина.
– Дороги сейчас в лесу установились, значит самое время лес воровать. – Верка строго глядела в темноту за окном. – А тут еще праздник. Что леснику в такое время в лесу делать? А Сергей поехал да еще детей взял. Прямо на воров и выехали. Те на трех машинах. Уже все погрузили, кричат ему: уезжай – ты нас не видел, а мы тебя… А он требовал, чтобы разгружали… До выстрелов