В водовороте. Алексей Писемский
такие отношения, – проговорил он.
– Совершенно такие существуют! – отвечал князь, нахмуривая брови: ему было уже и досадно, зачем он открыл свою тайну барону, тем более, что, начиная разговор, князь, по преимуществу, хотел передать другу своему об Елене, о своих чувствах к ней, а вышло так, что они все говорили о княгине.
– Странно, очень странно, – сказал ему на это барон, в самом деле, как видно, удивленный тем, что слышал.
В это время из сада под окном флигеля раздался голос княгини.
– Эдуард Федорыч! – крикнула она оттуда. – Не хотите ли прогуляться со мной по Останкину?
– Ах, очень рад! – воскликнул тот и, сейчас же встав и схватив свою соломенную шляпу, пошел к княгине.
– И я с вами пойду! – подхватил князь и тоже пошел за бароном.
Княгиня, кажется, не ожидала увидеть мужа.
– А ты разве дома еще? – спросила она его.
– Дома! – отвечал князь.
– Мы в сад не пойдем; там из Москвы наехало купечество, а потому толпа ужасная! – говорила княгиня.
– А барон, напротив, стремится к замоскворецкому купечеству: партию хочет себе составить посреди их! – заметил князь.
– Партию вы хотите между купчих составить? – спросила княгиня барона как бы несколько укоризненным голосом.
– Это ваш супруг мне предлагает, – отвечал тот.
Разговаривая таким образом, они шли по дороге к Марьиной роще, и когда вышли в поле, то княгиня, которая была очень дальнозорка, начала внимательно глядеть на ехавшую им навстречу пролетку с дамой.
– Это, кажется, Елена? – спросила она мужа.
– Да, она, – произнес тот протяжно.
Он уже давно узнал Елену, возвращавшуюся из Москвы. О том, что Жиглинские будут в Останкине жить и даже переехали с ними в один день, князь до сих пор еще не говорил жене.
– Она, вероятно, к нам едет! – прибавила княгиня.
– Не думаю, скорее домой! – возразил князь.
– Стало быть, она здесь живет? – произнесла княгиня, устремляя на мужа внимательный взгляд.
– Здесь! – отвечал он ей почти сердито.
Елена в это время подъехала к ним очень близко. Сначала она, видимо, недоумевала – выйти ли ей из экипажа или нет; наконец, заметно пересилив себя, она сошла и прямо обратилась к княгине.
– Bonjour, princesse! – произнесла она как бы радостным голосом.
– Bonjour! – отвечала княгиня. – А вы в Останкине тоже живете? – присовокупила она после короткого молчания.
– В Останкине! – сказала Елена.
– А давно ли переехали?
– Недели две.
Княгиня сделала при этом знаменательную мину.
Князь же с своей стороны спешил познакомить Елену с бароном.
– Барон Мингер!.. Mademoiselle Жиглинская!.. – отрекомендовал он их друг другу.
Елена довольно равнодушно поклонилась барону, но тот с удовольствием оглядел ее с головы до ног; все пошли потом обратно в Останкино.
– Это именно та особа, о которой я вам говорил, – сказал негромко барону